Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома

– Дайте мне эжектор, – повторил китаец бесстрастным ровным тоном.

Жуан посмотрел в лицо Чен-Лу и увидел в его глазах ярость. Господи, что с ним произошло? Жуан не мог оторваться от этого взгляда, от этих миндалевидных глаз, в которых застыли ненависть и злоба.

Внезапно Чен-Лу выбросил вперед ногу и ударил Жуана в левую руку, в которой тот держал эжектор. Оружие выскользнуло из ладони Жуана и взлетело над его головой. Рука онемела, но он машинально отпрянул и встал в стойку, предписываемую боевой системой капоэйра, бразильской формой дзюдо. Почти ослепленный болью, Жуан, тем не менее, отбил второй удар и отпрыгнул влево.

– Рин! Эжектор! – крикнул Чен-Лу и двинулся к Жуану.

На мгновение выдержка изменила Рин. Она дернулась и посмотрела туда, куда улетело оружие. Эжектор торчал из тростника жерлом вверх, ложе его увязло в грязи. Оружие? Да, конечно, сказала Рин сама себе. На таком расстоянии эта штука легко остановит любого.

Она вытащила эжектор из грязи и, перехватив, направила на бойцов, стоявших друг против друга в боевых позах, словно они были участниками какого-то дикого танца.

Чен-Лу увидел оружие в руках Рин, отскочил назад и удовлетворенно кивнул. Жуан выпрямился, держась за поврежденную руку.

– Отлично, Рин! – прохрипел китаец. – Стреляйте.

Ужас овладел ею, и она заметила, как жерло эжектора поворачивается в сторону Жуана.

Жуан сунул руку в карман, но замер. Душу его заполнили пустота и горькое отчаяние. Если она хочет убить меня, что ж, пусть так и будет, подумал он.

Но Рин, скрипнув зубами, перевела оружие на китайца.

– Рин! – угрожающе воскликнул тот и двинулся на нее.

Получи, старый мерзавец, решила она и нажала на спусковой крючок.

Мощный столб яда и бутилового коагулята вырвался из жерла и ударил в Чен-Лу. Тот попытался сопротивляться, однако удар пришелся ему в лицо, и китаец упал. Несколько мгновений он катался, извиваясь, по земле, но коагулянт начал застывать, и Чен-Лу, дернувшись несколько раз, затих.

Рин стояла над ним, не снимая пальца со спуска. И только когда заряд закончился, она отбросила эжектор. Китаец дернулся в последний раз и замер в неподвижности. Это был уже не человек, а некая липкая оранжево-черная масса в зарослях тростника.

Рин задыхалась. Она старалась восстановить дыхание, но не сумела. Жуан подошел к ней. Его левая рука безвольно повисла вдоль тела.

– Рука, – произнесла Рин.

– Сломана, – ответил он и, обернувшись, сказал: – Посмотри на деревья.

Она заметила в тени деревьев какое-то движение. Порыв ветра всколыхнул листву, и Рин увидела выходящего из джунглей индейца. Ощущение было такое, будто он появился из ниоткуда по мановению волшебной палочки. Черные фасеточные глаза сияли под прямой челкой. Красные полосы татуировки пересекали лицо. Алые перья попугая ара торчали из-под шнурка, которым была перевязана левая рука. На чреслах была набедренная повязка, а с пояса свисала сумка из кожи обезьяны.

Ужас охватил Рин при виде этого исключительной точности симулякра. Она вспомнила летучих муравьев из дней своего детства и трепещущую мириадами крыльев тучу, накрывшую лагерь МЭО.

Рин повернулась к Жуану и умоляюще произнесла:

– Жуан, пожалуйста, застрели меня. Не дай им взять меня живой!

Он хотел, подхватив Рин, бежать, но тело не слушалось.

– Если ты любишь меня, – просила она, – сделай так, как я говорю!

Жуан был не в силах сопротивляться ее мольбе. Рука с пистолетом поднялась будто сама собой.

– Я люблю тебя, Жуан, – прошептала Рин и закрыла глаза.

Слезы заливали его лицо. Словно сквозь пелену тумана Жуан смотрел на Рин. Я должен, сказал он. Помоги мне, Господи! Я должен. И нажал на спуск.

Грохот выстрела потряс окрестности. Пистолет дернулся в руке Жуана мощной отдачей. Выстрел отбросил Рин, будто чья-то гигантская рука ударила ее в грудь. Ее развернуло и бросило лицом вниз в тростник.

Жуан отвернулся и посмотрел на пистолет, зажатый в ладони. И сразу движение в деревьях привлекло его внимание. Стряхнув слезы с ресниц, он принялся рассматривать фигуры, выходящие на прогалину. Там были индейцы, как две капли воды похожие на тех, что похитили его с отцом, были и просто лесные индейцы… А вот показался Том из его собственной команды бандейрантов. Еще один человек в черном костюме, с серебристыми волосами. Даже мой отец здесь, подумал Жуан. Они скопировали и его тоже.

Жуан поднял пистолет и направил его ствол себе в сердце. Он не чувствовал ярости – только печаль.

Жуан нажал на спуск.

И кромешная темнота поглотила его.

X

Он видел сон, и во сне его несли; кто-то плакал и кричал, протестовал, возмущался и не хотел соглашаться.

Жуан проснулся от желто-оранжевого света. Фигура, которая никак не могла быть его отцом, склонилась над ним и, протянув к нему руку, сказала:

– Если не веришь, посмотри и потрогай.

Нет, это не мой отец, подумал Жуан. Я умер… и он тоже умер.