Зеленый. Том 2

– Ну да. Сайрус говорит, растаяв, она ушла в хорошее место, сам бы туда отправился с удовольствием, если бы мог умереть еще раз. У него все незваные тени хорошо уходят, Сайрус умеет их провожать, – сказала Марина. И помолчав, добавила: – В любом случае, тебя это все не касается. Это наши дела.

– На самом деле все эти «хорошие места», о которых любит рассказывать Сайрус, нормальные люди называют словом «небытие», – заметила Зоэ. – Общеизвестно, что посмертное существование возможно только для избранных, крепких духом, способных сохранить себя в момент смерти, не разрушиться, когда она наносит удар. Затем и создали щит Элливаля, чтобы подарить бессмертие всем, включая слабейших. Но для незваных теней даже он – не защита. У них сознание тает одновременно с телом. Для них после смерти ничего нет.

Марина ответила ей такой специальной дружелюбной улыбкой, какой Эдо сам иногда улыбался оппонентам, с которыми бессмысленно спорить. В основном, безнадежно завалившим экзамен студентам и глубоким старикам.

– Но важно сейчас не это, – сказала Зоэ. – А то, что из-за тебя мы остались без Маркизы. Без самой большой своей радости. У девочки были такие чудесные сны! Ее уже не вернешь, к сожалению. Но твой взгляд мог бы возместить нам эту потерю.

– Вряд ли, – ответил Эдо. – Я пока толком не знаю, что у меня за взгляд такой удивительный и почему на вас действует. Я же ничего специально не делаю, оно само получается так. Но заранее ясно, что, если я стану смотреть на вас принудительно, из чувства долга, или вины, толку не будет. Как бы хуже не стало. Я однажды согласился поработать в магазине приятеля за гроши, с одним выходным в неделю, потому что по ряду причин чувствовал себя обязанным; в общем, он попросил помочь, и я не смог отказать. Через месяц такой жизни я на стены кидался, но из чувства долга не уходил. И знаешь, чем дело кончилось? Сгорел на хрен тот магазин. Причем дело происходило на Другой Стороне; говорят, там материя по сравнению с нашей грубая, неподатливая. И я был, прямо скажем, не в лучшей форме. Но магазину это не помогло.

– Вот просто отлично, что ты завтра уедешь, – вдруг рассмеялась Марина. – Надеюсь, продержимся до утра!

Но Зоэ и бровью не повела.

– Эта история не делает тебе чести, – строго сказала она. – Владелец магазина, перед которым у тебя были, как я поняла, моральные обязательства, ни за что пострадал. Так получилось, потому что ты не умеешь управлять своими чувствами. Но этому можно научиться, достаточно захотеть. На то человеку и воля, чтобы эмоции себе подчинять. И, не полагаясь на переменчивое настроение, наполнять любовью и восхищением каждый свой взгляд. Поступай, конечно, как знаешь. Силой не заставим, не беспокойся. Мы не похищаем людей. Просто имей в виду, что теперь ты в долгу перед всеми мертвыми Элливаля, ради твоего выживания лишенными сладостных сновидений. А долги следует отдавать.

– Нет никакого долга, – покачал головой Эдо. – Это было не мое решение. И не мой выбор. Даже не могу сказать, что моя удача. Это больше личной удачи. Данэ Тэре Ахорум тара. Когда Большая Судьба играет, она права.

Зоэ встала, молча ему поклонилась, развернулась и ушла. Эдо озадаченно смотрел, как она идет прочь по берегу моря, высокая, тонкая, гибкая, освещенная апельсиновым светом пляжных фонарей. Наконец спросил Марину:

– Чего она? Вроде в первоисточниках эта фраза не означала: «шла бы ты на хрен». Или все-таки да?

– В нашей жреческой традиции формула «данэ Тэре Ахорум тара» обычно произносится старшим из присутствующих и завершает любой затянувшийся спор, – объяснила Марина. – Зоэ не из жрецов, она при жизни работала в городском управлении, но образование у нее классическое, так что она все правильно поняла. Поэтому, собственно, и ушла, поклонившись тебе, как младшая старшему – в качестве извинения, что не за того приняла.

– Не за того? – удивился Эдо. – А за кого было надо? И за кого она, собственно, меня приняла?

Думал, сейчас Марина расскажет какую-то страшную тайну, но та улыбнулась:

– За дурачка, которым можно вертеть, как захочется, внушив, что он всем тут должен и виноват. Я люблю Зоэ, но рада, что этот тягостный разговор так легко завершился. Он, в любом случае, был не нужен. Ничего бы не изменил. Даже если ты сам захочешь тут с нами надолго остаться, ничего хорошего из этого не получится. Я – не Сайрус, но кое-что тоже вижу. Не приживешься ты в Элливале. И не потому, что рылом не вышел, просто – ну, Тэре Ахорум. Большая Судьба не даст. Давай-ка выпьем за это. Подставляй свой бокал.

– А как на старом жреческом будет «Я хочу жрать»? – спросил Эдо.

– Зачем тебе? – рассмеялась Марина.

– Чтобы ты осознала важность проблемы. Я уже понял, что стоит перейти на старый жреческий, и сразу гораздо авторитетней и убедительней начинаешь звучать.

– А насчет небытия Зоэ правду сказала? – спросил Эдо после того, как снова обрел мистическую способность думать о чем-то, кроме еды. – Сайрус и тут романтически приукрашивает действительность? Сочиняет, что незваные тени после смерти уходят в какие-то якобы «хорошие» места?