Земля ягуара

– У страха глаза велики, – заметил де Эскаланте достаточно громко, и все с удивлением посмотрели на старого солдата, от которого трудно было ожидать таких афоризмов.

Ромка наклонился к уху офицера:

– Почему монах думает, что мы не такие, как другие, и не идем грабить побережье?

Де Эскаланте призадумался:

– Наверное, потому, что у нас не пара-тройка каравелл, а армада. Такую не соберешь на деньги какого-нибудь авантюриста. Тут нужно благоволение губернатора и благословение короля. А Кортес, если захочет, умеет быть чертовски красноречив и убедителен.

– А скажите, дон Херонимо, не слышали вы что-нибудь о других испанцах, живущих среди индейцев? – спросил Ромка Агильяра.

– Кроме Гонсало? Нет, пожалуй, не слышал. Пару лет назад ходили слухи, что при дворе Мотекусомы появился посланец Кетцалькоатля, высокий, белолицый, с окладистой бородой. У индейцев бороды, вы знаете, не растут. Я хотел посетить столицу мешиков и удостовериться в этом, но, пока собирался, слухи затихли сами собой. Да и дела задержали.

– В гареме, – не сдержался Альварадо, знакомый с этой историей, и монах метнул в него испепеляющий взгляд.

Затеплившаяся было надежда угасла, не успев толком разгореться.

Заметив Ромкино настроение, Эскаланте потрепал юношу по плечу:

– Что вас так расстроило, дон Рамон?

Ромка ничего не ответил, только вздохнул и с удивлением понял, почему его так тянет к старому офицеру. Своими уверенными манерами, спокойным голосом и постоянной готовностью обнажить клинок он очень напоминал отца.

– Я предлагаю сначала двинуться во владения племени табасков, – говорил Агильяр. – Это мирный и дружелюбный народ. Я слышал, они очень тепло приняли де Грихальву, надеюсь, так же поступят с нами.

– Да, мне он тоже об этом рассказывал. На его картах помечена река Табаско, в устье которой можно встать на якорь, но дальше каравеллам не пройти. Мелко.

– И что мы будем делать? – спросил один из офицеров.

– Пересядем на лодки, поднимемся вверх по течению до столицы, обменяемся подарками, а там посмотрим.

– И скоро ли мы придем к устью?

– Думаю, к вечеру. – Кортес посмотрел на тень, отбрасываемую мачтой, и в его голосе зазвенел командирский металл: – Поэтому приказываю всем разойтись по местам и заняться чисткой обмундирования и оружия. Перед двором короля, пусть и варварского, нужно предстать во всем великолепии, подобающем подданным испанской короны.

Офицеры поднялись и направились в свои каюты. Капеллан подхватил под руку де Агильяра и повлек в тень паруса, видимо для очередной теологической беседы.

Ромка остался в одиночестве. Никакого обмундирования у него не было. Только кафтан с чужого плеча, узковатые панталоны да великоватые ботфорты со сбитыми каблуками. Из вещей, с которыми он выехал из Москвы три месяца назад, остались только перевязь и шпага, которая и так была в идеальном состоянии. Послание для отца пропало то ли еще в Трансильвании, то ли при взрыве каравеллы. Ромка думал, что оно, скорее всего, было зашито в камзол. Сам отец несколько лет назад исчез где-то на континенте среди диких зверей и не менее диких аборигенов. Возможно, он в плену, тогда Ромка приложит все силы, чтоб его вызволить, спасти. Он живота не пощадит. Но если отец, как Гонсало Герреро, женился, завел детей, живет припеваючи и думать забыл про свою семью, отправленную когда-то в далекую снежную Московию? Да признает ли он своего сына? Захочет ли признать? Поверит ли? А даже если поверит, что ему сказать? Папа, тут тебе послание передавали, но я его не довез. Поехали домой. И куда домой? В Испанию? На Русь?

– Ну вот, придем скоро, – раздалось вдруг над ухом.

Ромка вздрогнул.

– Дядька Мирослав, с чего вы взяли-то?

– За борт глянь, – ответил воин. – Видишь клубы песка? Их река выносит. И акул нет, потому как вода пресная.

Ромка поразился тому, как все становится просто, когда кто-нибудь объяснит.

Впередсмотрящий свесился из своего гнезда и как-то буднично сообщил о появлении на горизонте земли. Навигатор вышел из каюты, встал рядом с рулевым и развернул карту отмелей, которую де Грихальва нарисовал для Кортеса.

Мирослав вгляделся в желтоватый лист плотной бумаги:

– Однако мастер рисовал, хоть и пьян был как сапожник.

– С чего вы так думаете? Берега-то толком не видать на карте, только устье обозначено вроде да пригорок.

– Да, но пропорция схвачена верно. Вот смотри, – он выставил вперед руку, – тут от вершины до подножия вершок[16], и ширина устья вершок. А на бумаге тут полвершка и тут. – Он приложил фалангу пальца к рисунку.

– Пропорция?

– Эх, чему только тебя князь Андрей учил, – покачал головой Мирослав.

– Да ладно, дядько Мирослав, такому учил, чего вы и знать не знаете, – запальчиво ответил Ромка.

– Разумный человек говорит только о том, в чем уверен, – спокойно ответил Мирослав.

– А я и уверен!!!

Воин пожал плечами, отвернулся и пошел на корму. Юный граф заскрипел зубами, кулаки его сжались и… Разжались. Пнув ногой ни в чем не повинный тюк, он пошел на нос смотреть на такую близкую уже землю.