Земля Испытаний

Но естественность ее поступков была тем самым камнем, что пока перевешивал чашу весов в пользу варианта о моем 'попадании'. Разумеется, я все еще продолжал собирать факты для подтверждения либо опровержения этой теории. У меня кошки на душе скребли от мысли, что все, происходящее сейчас вокруг меня - не более чем иллюзия, генерируемая поврежденным после столкновения с автомобилем мозгом. Как опровергнуть этот страх, я не знал. Классическое 'ущипни себя как можно сильнее' не подействовало: на руке остался наливающийся синяк, но окружающая действительность от этого никак не изменилась. Правда, и боль я ощутил едва-едва, но этот момент был списан мной на все еще действующий отвар, которым меня усыпила Гуэр.

- Принесла! - Вернулась она с большим свитком под мышкой и некой конструкцией, отдаленно похожей на мольберт. - Ее рисовал отец, чтобы учить меня. Она не совсем точная, многого на ней не хватает, но лучше уж так, чем объяснять на словах.

- А как по мне - так отлично нарисовано, - воздал я должное мастерству пока что неизвестного мне человека после того, как Гуэр установила свиток. На самом деле, даже мне, профану в картографии, было видно, что этот атлас создан человеком, хорошо разбирающимся в географии и умеющем держать карандаш в руке.

С помощью карты разобраться в географическом устройстве Даймона для меня не представлялось чем-то сложным. И тут меня ждали сразу два удивительных открытия. Первым было то, что, судя по масштабам карты и размеру материков, планета, на которую я попал, была несколько больше Земли. А второе, что именно на карте я впервые увидел местную письменность. Необычные, угловатые и острые символы, складывающиеся в слова - что-то среднее между рунами и иероглифами - при внимательном их рассмотрении казались мне чем-то совершенно непонятным, но стоило только чуть расфокусировать сознание, как я начинал их без труда разбирать. Как говорила одна девочка: 'Все страньше и страньше'.

- Мы вот тут, - ткнула мой проводник в новый мир пальцем в карту, в левый край большого синего пятна. - Синуэда, деревушка в пять десятков домов. А вот тут - Риндо.

- То, что синим, это, как я понимаю, империя, о которой ты упоминала? Расскажи мне о ней.

И Гуэр рассказала. Причем от ее рассказа я рот открыл от удивления. Потом закрыл и основательно задумался.

Империя носила название Кшала. Это была огромная страна, по размерам сопоставимая с той же Африкой из моего прошлого мира. Милитаризированное государство, подминающее своих соседей одного за другим, иногда вполне мирно, но чаще всего - путем кровавых войн, в данный момент идущих одновременно на юге и на востоке Кшалы.

В Империи, как и полагается, был свой Император. 'Владыка Судеб', 'Бог', 'Великий Зодчий Теней' и еще множество титулов именно с Большой Буквы, идущих после его имени - Каэр-Ду. Человека, что стал для своих поданных воплощением бога на земле. По крайней мере - такое у меня сложилось впечатление по мере того, как Гуэр говорила о нем.

Нет, девочка не была неистовой фанатичкой с горячечным огнем в глазах. Она просто верила. Искренне и без сомнений. Верила в то, что Каэр-Ду, Владыка, не человек в обычном понимании этого слова. Он тот, кто правит. Тот, кто ведет. Тот, кто защищает и опекает, как Великий Отец. Тот, кто может все.

Абсолютная монархия, теократия в полнейшем смысле этого слова - вот как можно было назвать правление Каэр-Ду. Несколько наводящих вопросов, заданных в правильный момент, позволили мне кое-что узнать о правителе Кшалы и составить о нем хотя бы первоначальную оценку.

Несомненно, это был диктатор. Человек, в пределах своей Империи обладающий практически безграничной властью и не чурающийся ею пользоваться. Но при этом - хороший правитель, заботящийся о своих подданных, включая самые низшие слои. Или, по крайней мере, весьма убедительно делающий вид, что заботится.

Во-первых, в Империи правил Ноор-Эр-Кхан - 'Свод Законов Владыки', и перед ним были равны все - от рядового крестьянина до богатейшего вельможи. Равны по-настоящему, без шуток и закрываний глаз на преступления богатеев и чиновников за кошель, полный золота. Предложить деньги судье даже самого захудалого и отдаленного городишки было самым верным способом угодить на пять лет в каменоломни. Неисполнение своих обязанностей или злоупотребление властью вели к публичной порке плетьми и изгнанию с государственной службы, конфискации имущества, а порой и к казни. Принятие же взятки для чиновника любого ранга однозначно гарантировало тому плаху или удавку. И знаете что? Мне определенно нравился такой подход к проблеме коррупции.

Во-вторых - голод, столь характерный для феодальных времен. Его в Кшале не было уже несколько десятилетий; конечно, отдельные люди периодически недоедали, но вот повальная смерть от голода, не раз косившая земное Средневековье - нет, такого никто и не помнил.

То же самое можно было сказать и об эпидемиях - чего-то наподобие чумы, оспы, холеры или испанки, собиравшие миллионные жатвы в истории Земли, тут не знали уже очень давно.