Земля Круза

— Так у вышибал и взял, — и с абсолютно серьезной мордой Руис предъявляет новенькую никелированную «берсу-380»,[103] — уж если достал оружие, так не размахивай где попало, а то можно уронить и пораниться…

Берт одобрительно скалится.

— Это ты правильно, единственно что — не светил бы сейчас стволом, а лучше спихни его при первой возможности тому же Биллу. Не знаю, какое тут наказание за незаконное ношение оружия…

— На первый раз — конфискация ствола и пятьсот экю штрафа, — просвещает из угла Геррик, — при рецидиве серьезнее. Не дергайся, омбре, за кретинов из «Игуаны» я тебе разве что медаль навесить не могу; просто действительно спрячь пока пистолет и не попадайся с ним на улице патрулю.

Следуя доброму совету, Руис отправляет «берсу» в сумочку-набрюшник. Пистолет, даром что небольшой, помещается там плохо и напарник вытряхивает все содержимое, намереваясь переупаковать сумочку.

Берт и Сай, сверкнув глазами, с двух сторон берут его в клещи — Берт, будучи ближе, успевает раньше, зато Сай сразу фиксирует рефлекторно рванувшуюся к поясному ножу руку Руиса. Я подтягиваюсь поближе, незаметно нащупывая в кармане «леди таурус», за стойкой ахает Флоренс, но тут из угла разбуженным медведем вылезает Геррик.

— А теперь все выпустили друг друга, шаг назад, руки на виду, спокойно стоим и не делаем резких движений.

Пауза. Сай и Берт отпускают Руиса и отступают; он потирает локоть и искоса смотрит вправо-влево.

— Какого дьявола?..

— Красного дьявола, — сквозь зубы цедит Сай. — Вот этого.

И указывает концом тросточки на нечто мутно-красное в полупрозрачном целлофане. «Нечто» очень смахивает на пилюльку ручной формовки и упаковки.

Руис пожимает плечами.

— В «Игуане» всучили, и что?

Пауза. Сай устало опирается на тросточку и наклоняет голову…

— Был неправ, прошу прощения. Взгляд замылился.

— И нервы подвели, — добавляет Берт. — Правда, амиго, извини: забыли соображалку врубить, на автомате сработали.

— Ладно, автоматчики, проехали, — вздыхает Руис. — Но с вас пиво и рассказ, что все это значит.

— Пиво — хоть сейчас, — кивает Сай, — а вот с рассказом придется подождать до завершения уже нашей… операции.

— Кстати об операции.

Берт переходит на незнакомый мне язык — возможно, тот же, что и в прошлый раз; судя по физиономии Геррика, он этому наречию также не обучен. Сай коротко отвечает, и Берт снова поворачивается к Руису.

— Подробностями не поделишься, кто именно тебе таблетку всучил?

— Да какие тут подробности. Подваливает, дает — ну я на автомате беру и прячу в карман, а уже потом соображаю, что это такое…

— Имени, само собой, не знаешь.

— Зато морду знаю. Высокий, тощий, смуглый — индейской крови больше трети; по акценту где-то из глубин Южной Америки: Чили, может, Боливия или Перу. Не Колумбия и не Венесуэла. Особые приметы — под глазом фингал и перелом правой руки, сложный или простой — не могу сказать.

— Знатная примета, — усмехается Геррик, — это ты его так?

— Нет, это моя дама его так.

— Полина-то?

— Ага.

— Молодец девочка. Пушеры[104] пользуются тем, что легкие наркотики в городе вроде как не под запретом, и временами совсем страх Божий теряют. Надо, надо их порой в чувство приводить…

— «Легкие наркотики»? — у Сая в глотке словно консервная банка застряла.

Вот даже как. Со столь искренним чувством — интересная же у Сая и Берта рисуется связь с тихуанским картелем. Агенты какого-нибудь Интерпола под глубоким прикрытием? версия из дешевых триллеров, но она кое-что может объяснить…

Геррик тяжело вздыхает.

— Будь Порто-Франко в подчинении Евросоюза, нам бы удалось кое-что переменить. Это там, за ленточкой, старушка Европа вопиет о правах человека даже вопреки здравому смыслу; здешний народ в массе своей склоняется к традиционным ценностям, как ни банально звучит, и большую политику с агрессивной толерантностью во главу угла не ставит. Но увы: город лишь построен европейцами, а заправляет здесь Орден. На бумаге прописана «вольная территория под совместным управлением»; по факту в ведении европейских властей коммуналка, хлеб и зрелища, а реальные хозяева города либо члены Ордена, либо получают распоряжения прямо оттуда.

— А зачем Ордену наркотики? — на голубом глазу интересуюсь я.

— «Каждый имеет право на второй шанс», — едва не сплевывает опер-координатор. — Хороший в общем-то девиз, но в трактовке верхушки Ордена он обозначает: каждый вправе заниматься любым делом, пока платит с этого дела налоги. И «любым» значит именно ЛЮБЫМ. Они, уверен, и работорговлю здесь с удовольствием узаконили бы, да только слишком много среди собственных орденских силовиков народа, который на тех самых «традиционных ценностях» воспитан и отбросить воспитание даже по распоряжению начальства так вот просто не готов. В итоге «незаконной» деятельности просто нет, только плати — а на наркотиках деньги поднимаются сами представляете какие… Так что наркотики как таковые Ордену не нужны, а вот доходы с этой дряни — еще как.

— Весело.

— Угу, обхохочешься.

— Любите вы Орден.