Земля любви

Марию больно уязвило то, что Гумерсинду все уже решил сам или вместе со своим негритенком, а с ней даже не посоветовался. И она, желая досадить ему, вдруг заявила:

— Я хочу поговорить с этим мальчиком. И с его с матерью тоже!

— Зачем тебе это надо? — спросил Гумерсинду, еще не подозревая никакого подвоха.

— Пусть она выполнит свое обещание и отдаст мне сына! Я сама займусь его дальнейшим воспитанием.

— Мария, ты не сделаешь этого! — в отчаянии воскликнул Гумерсинду. — У тебя же доброе сердце!

— Ну, если ты и сейчас не сомневаешься в моей доброте, то тебе нечего опасаться за своего темнокожего отпрыска. А мне он и правда был всегда симпатичен, ты верно заметил. Так что я смогу его полюбить.

— Мария, ты сейчас издеваешься надо мной, я понимаю, — сказал Гумерсинду. — Наверное, я этого заслужил. В тебе говорит обида.

Анжелика, сама того не замечая, приняла сторону отца:

— Мама, не надо обострять отношения. По-моему, отец в данном случае рассудил верно. Пусть мальчик живет с матерью, а мы будем ему помогать. Как-никак он мне доводится братом.

Получив поддержку дочери, Гумерсинду воспрянул духом и ответил Анжелике, хотя все это на самом деле предназначалось Марии:

— Дочка, твое замечание неуместно. Мама ведь знает, что я не смог бы забрать Жозе Алсеу против воли его матери, даже если бы захотел. Тот давний договор не имеет никакой юридической силы. А просто мотать нервы себе и Анастасии твоя мама не станет.

Мария, однако, продолжала упираться:

— А почему ты так уверен, что я не стану беспокоить твою бывшую рабыню? Потому что тебе ее жалко?

— Мне жалко прежде всего тебя. Ну а затем уже всех нас, — грустно промолвил Гумерсинду. — Живем в постоянных ссорах, как будто мы не родные люди, а враги.

— А кто главный зачинщик? — не сказала, а выкрикнула Мария. — Кто прогнал Розану? Кто отдал ее сына Матео? Может, я сейчас нарочно с тобой препираюсь, чтобы взамен на Жозе Алcey выторговать у тебя прощение для Розаны! Если не хочешь, чтобы здесь жил твой негритенок, то я согласна получить вместо него мою старшую дочь! Я хочу видеть ее в нашем доме!

— Мария, ты могла бы и не ставить мне таких условий, — с явным облегчением произнес Гумерсинду. — Пусть Розана сюда приходит, когда ей вздумается, пусть приводит внука — я по нему соскучился. А вот ее нынешнего мужа я пока не готов у себя принимать. И не упрашивайте меня!

На этом их первый разговор окончился. Мария добилась от Гумерсинду главного — прощения Розаны, ас тем, что у него объявился внебрачный сын, она за несколько предыдущих дней уже почти успела смириться.

Анжелика тоже была удовлетворена итогами этого поединка, в котором верх одержала мать, потому что проявила одновременно и твердость, и мудрость, и — всегдашнее смирение перед отцом.

— Нам с тобой надо еще учиться и учиться у нашей матери! — сказала она Розане.

Та слушала ее рассеянно, думая о чем-то своем. А когда Анжелика уже собралась уезжать, ей стало ясно, над чем раздумывала сестра.

— Ты передай отцу, — сказала Розана, приняв наконец решение, которое далось ей нелегко, — что я благодарна ему за прощение, но бывать в его доме без мужа не смогу!

— Я не буду ему этого говорить, — мягко произнесла Анжелика. — Если ты не станешь приходить, он и сам догадается почему. А так мы лишь спровоцируем его на очередной приступ гнева.

— Нет, ты все-таки скажи! — настаивала Розана. — Пусть он либо принимает меня вместе с Марко Антонио, либо считает по-прежнему, что я ему не дочь.

— Ладно, ты успокойся, а я посмотрю по обстоятельствам, — пообещала Анжелика, хотя на самом деле не собиралась разрушать тот хрупкий мир, который с таким трудом установился в их семье.

Гумерсинду со временем, конечно, понял, почему Розана не появляется в родительском доме и не приводит туда сына, однако продолжал делать вид, будто не усматривает в этом никакого протеста. Не приходит — значит, занята какими-то другими, более важными делами.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды Анжелика не сказала отцу:

— Ты должен знать, папа, что Розана беременна от Mapко Антонио. Похоже, что Господь в отличие от тебя благословил их союз!

— Ну что ж, я не могу идти против самого Господа Бога! — произнес Гумерсинду с нескрываемым удовольствием.

— Так, может, мы пригласим их в гости? — тотчас же обратилась к мужу Мария. — Устроим наконец что-то вроде свадьбы. А то дотянем, когда уже надо будет справлять крестины!

— Да-да, — пробормотал Гумерсинду, — я подумаю, как лучше все это устроить.

Мария догадалась, что его смущает та давняя ссора с Франческо. Он так и не помирился с компаньоном, хотя сам был виноват в том, что их отношения испортились.

О своей догадке она сказала Розане, а та — Марко Антонио...

И вот однажды вечером в дом Гумерсинду нагрянули гости — весьма представительная компания.

Правда, у самых ворот они замешкались в нерешительности, потому что Розана вдруг оробела.

— Я до сих пор не уверена, правильно ли мы поступили, приехав сюда, — сказала она мужу.

— Не волнуйся, дорогая, все обойдется, — ответил он. — Я буду вести себя сдержанно, как бы меня тут ни встретили.