Земля мечты

— Во! Я тоже нашел, — сказал он, вытаскивая такой же цинк–чемоданчик, как в первом ящике.

— Полный, — с надеждой в голосе спросил я.

Егерь взвесил его на руке и сказал:

— Полный, с патронами. Даже запломбирован.

— Сколько их там?

Сообразив, о чем я спросил, Егерь, отставив цинк–чемоданчик, углубился в ящик.

— Десяток цинков–чемоданчиков, — подвел итог своим раскопкам. — И это все! — трагически сообщил он.

— Давай‑ка лучше откроем третий ящик, — предложил я, отложив сумку.

Никуда она уже не денется. Ее содержимое потом посмотрим.

Открыл крышку ящика вместе с подошедшим Егерем и вдвоем уставились на его содержимое.

В полупустом ящике лежали автоматы похожие на «калашниковский укорот».

У Егеря аж глаза загорелись. Схватил один и давай его нянькать.

— Смотри‑ка Zastava M92 югославская. Надежный и удобный автомат. Сколько их тут. Бляха–муха. Всего пять.

— Один все равно ваш.

— Всего один? — сдавленно проговорил Егерь, словно у него отобрали любимую игрушку.

— А что ты хотел два, — хитро поинтересовался я у него.

— Да! — подтвердил обрадованный Егерь.

— По итогам осмотра содержания сумки, — кивнул я на стоящую возле ящика оружейную сумку — и определимся «Что и сколько».

Егерь тут же собрался подводить итоги, потянувшись к сумке.

— Это мы можем и в кузове посмотреть на обратном пути.

— Тогда мы этот ящик забираем — раздался голос Григорьича от входа.

Егерь аж вздрогнул.

— А третий вы сами. — сказал он, убирая обратно цинк–чемоданчик и закрывая ящик.

— Конечно, Григорьич — ответил я за двоих. — Мы сейчас.

Повернулся к Егерю:

— Давай, закрываем ящик и наверх. Не нравиться мне это все. Грузимся и бегом отсюда. Точнее едем.

Закрыв ящик и закинув на него сумку направились к выходу, а затем к «джипчику».

Закинули ящик в кузов, кое‑как там его разместив.

Два подрезанных мной пустых цинка–чемоданчика Григорьич уже успел закинуть мне в кузов. Тут же находился ящик с полными цинками–чемоданчиками. Сразу на освободившееся место закинул пустые, чтобы под ногами не валялись. По приезду надо будет посмотреть куда этот ящик можно будет убрать. Тесновато стало в кузове. Не повернутся!

Да, обрастаю имуществом. Сейчас еще в «Аммотсе» затарюсь одеждой и надо будет навести тут порядок.

Вроде все прибрал! Кое‑как пробрался в кабину.

Егерь повернулся ко мне с блестящими глазами.

— Лихорадка, — проскользнула мысль, — причем самая неизлечимая. «Золотая».

— Давай, не доезжая дороги на «Базу …» где‑нибудь остановимся и …

— Давай! — продолжил я мысль лихорадящего. — Только ты предупреди остальных по рации про эту остановку заранее.

Вот же «золотая лихорадка» напала на Егеря. А если с другой стороны посмотреть, где мы На Базе сможем спокойно оружие разложить не вызывая шухера у Патруля Ордена.

Готовимся к движению к «Базе Европа», с остановкой где‑то ТАМ! Так ответил Егерь по рации на вопрос Григорьича.

Остановившись по команде Егеря, не доезжая дороги, я перебрался к нему в кузов.

— Давай уже! — нетерпеливо сказал он.

— Хорош, Егерь «зололотолихорадить», а то всех вокруг заразишь.

Смотря на меня в упор, он повторил несколько раз «зололотолихорадить», и тут до него дошло, смысл сказанного мной и его пробило на смех.

Из подъехавшего «козлика» высунулся Витька:

— Чего ржете‑то? Че в сумке? Одни презервативы что ли? — на полном серьезе спросил он.

Тут мы с Егерем оба по новой сложились.

— Что происходит? — спросил Григорьич, выглядывая из подъехавшего КамАЗа.

А мы ничего сказать не можем — ржем.

А Витька говорит:

— Они там гондоны в оружейной сумке нашли вот и ржут.

— Какие гондоны, Витька. О чем ты думаешь все время, а? — ворчал Григорьич подходя уже к нам и заглядывая в кузов где сидели два мужика возле закрытой сумки и ухохатывались.

— Они даже не открывали сумку, а ты: гондоны–гондоны, — прокомментировал Григорьич, весело усмехаясь в усы. — Пора взрослеть тебе, Витька.

— Да у них такие лица были — обиженно произнес — как будто в сумке э–э …

— Гондоны! Да? — укоризненно спросил Григорьич.

Ответа не последовало. Витьке было некогда. Он очень внимательно изучал расстилающуюся вокруг нас степь на предмет выяснения потенциальной опасности для нас.

— И чем только думает молодежь?! — многозначительно добавил Григорьич.

И этот его животрепещущий вопрос остался без ответа.

Зато мы с Егерем никак не могли открыть сумку, продолжая не то что бы ржать, а просто истерически всхлипывать. Даже смеяться сил не осталось.

Ну, Григорьич! Ну, приколист!

— Ну, давайте, орлы показывайте, что у вас там за гондоны фирменные, на которые Витька стойку сделал — совершено спокойно спросил Григорьич у двух лежащих на сумке и людей.

…!!!

Наконец‑то, найдя в себе силы мы смогли открыть сумку.

Не простой замок оказался на сумке, а со «смешинками–ржачками».