Земля Серебряных Яблок

— Думаешь, узников съели келпи? — прошептала Пега.

Джеку в это не верилось. Камеры были слишком надежно заперты. Ему очень не понравились следы липкой слизи на стенах, да и ноги как-то подозрительно прилипали к полу.

«Накеры», — подумал он, но вслух ничего не сказал.

Дверь во внутренний дворик стояла открытой, над костровой ямой разливался алый отблеск, вдоль стен полыхали факелы. На фоне пламени черным силуэтом маячил зловещий вертел.

— Не могу заставить себя туда посмотреть, просто не могу! Они не?… — Пега закрыла лицо руками.

— Да все с ними в порядке! — Джек уже завидел Буку и Немезиду с отцом Севером и Этне. А рядом — того, кого он уже не ждал встретить снова.

— Брут! — завопил мальчик.

— Добро пожаловать в Дин-Гуарди! Или, как называл его мой предок Ланселот, в замок Веселой Стражи. Впрочем, весельем здесь давным-давно не пахнет.

Брут широко усмехнулся — эта знакомая усмешка неизменно выводила Джека из себя. Негодный раб по-прежнему щеголял в золотой тунике и пунцовом плаще, что подарила ему Владычица Озера. А на изукрашенном бриллиантами поясе висел могучий меч Анредден.

Пега кинулась к Буке и порывисто обняла его.

— Я так боялась! Я думала, вас…

— Мы целы и невредимы, родная. А уж как счастливы тебя видеть! — И Бука громко чмокнул ее в макушку.

— Брут, а почему ты раньше здесь не объявился? Почему ты не помог нам? — завопил Джек.

Мальчику отчаянно хотелось стереть с нахальной физиономии эту дурацкую усмешку.

— Боюсь, не мог. Старина Иффи швырнул меня в подземелье, как только увидел. И меч, кстати, отобрал, да только эти ребята принесли мне его обратно.

Джек оглянулся: повсюду среди теней теснились сонмы и сонмы крохотных бугорков. Яркие глазки сверкали в свете факелов.

— Ярткины здесь?

— Мать частенько с ними беседовала. Они отличные ребята, если их ненароком не разобидеть.

Брут подал знак, и перепуганный до смерти Крысеныш пристыженно подбежал к нему с бокалом вина.

— Сдается мне, ты мечом и пользоваться-то не умеешь, — презрительно рассмеялась Торгиль.

— А мы, потомки Ланселота, битвы выигрываем иначе, — подмигнул Брут. — Как бы то ни было, мы только вас и дожидались, чтобы ярткины могли закончить свое дело.

Брут кивком указал на бессчетные скирдочки, немо наблюдающие за происходящим. Судя по их виду, они могли так просидеть долго, очень долго: возможно, века.

— Что за дело? — не понял Джек.

— Давным-давно Старик-с-Луны возвел этот замок. — Брут осушил бокал и подцепил с блюда жареного цыпленка. Блюдо держал трепещущий Крысеныш. — После того как Старика-с-Луны выгнали, здесь жили многие, очень многие, но никто не ощущал себя в безопасности, если понимаете, о чем я.

— Еще бы — если в подвале завелась Хель! — кивнула Торгиль.

— Даже сам Ланселот, спускаясь вниз, поневоле оглядывался через плечо. И что же! Благодаря тебе, Джек, мальчик мой, кольцо Нежити наконец разорвано.

— Никакой я не «твой мальчик», — буркнул Джек.

Его до глубины души раздражало, как небрежно, походя Брут упомянул о его великой жертве: ведь мальчуган лишился драгоценного посоха!

— Все следы старой крепости должны быть уничтожены, — продолжал Брут как ни в чем не бывало, словно не замечая ярости Джека. — Мне, конечно, досадно, что крепость обречена пасть, но мы бессильны помешать Владыке Леса. До сих пор удерживали его одни только ярткины. Так что давайте-ка попрощаемся с Дин-Гуарди. Крысеныш! Тащи вина на всех!

Поваренок опрометью кинулся в буфетную и вышел обратно, сгибаясь под тяжестью металлических кубков и бутылей.

— А они пьют? — шепотом спросила Торгиль, кивая на немые, выжидательно застывшие скирдочки.

— Не так, как мы, — отозвался Брут. — Ага! Вот отменное вино из Иберии. Иберия — это на континенте. Не знаю точно где. Иффи и его банде подавай все самое лучшее!

Друзья подняли тост за гибель Дин-Гуарди. Джек предложил свою чашу одному из ярткинов, что стоял чуть поодаль от прочих.

— Спасибо тебе, дитя земли. Намерения у тебя добрые, хотя мы предпочитаем воду, — промолвило странное создание.

— Мне не хотелось, чтобы вы чувствовали себя лишними, — объяснил Джек.

По внутреннему дворику из конца в конец прокатилось не то журчание, не то шуршание: словно песок сыпался. По-видимому, над Джеком смеялись.

— Такие, как мы, никогда не чувствуют себя лишними, — прошелестел ярткин, отступая назад и растворяясь среди теней. — Мы тебя не забудем.

— А теперь пора идти, — бодро возгласил Брут. — Крысеныш, ступай-ка впереди с фонарем. Торгиль, мальчик мой, пойдешь замыкающим.

Торгиль заулыбалась; то, что ее назвали «мальчиком», ей изрядно польстило.

— Держись ко мне поближе, — велел Бука, ставя Пегу между собою и Немезидой. — Не верю я в доброжелательность Владыки Леса.

Осторожно обходя застывшие в ожидании скопления ярткинов, друзья пересекли внутренний двор и вышли за ворота. На фоне звездного неба зловеще нависала Изгородь.

— Проход начинается здесь. Не вздумайте свернуть в сторону, а то с пути собьетесь. Ах ты, славная наша Обводочка-Загородочка, — заворковал Брут, чуть ли не похлопывая фамильярно рукою по темным, блестящим листьям.