Земля точка небо

– Максим тут когда-то брал змей для «Земли-неба», – сказала Лиза. – Мы показали их, и выпуск удался. Может, поэтому. На счастье.

– Сбежит одна через эти прутья, и будет тебе счастье, – мрачно пообещала Катька.

Они брели вдоль бесконечных полок, забранных металлической сеткой. Полки делились на ячейки, и в каждой лежала или висела очередная пестрая колбаса.

«Как в супермаркете», – подумала Лиза и нервно хихикнула.

Ей как-то не пришло в голову, что здесь будет голая сетка. Лизе представлялся террариум, защита из толстого стекла, подсветка, декоративный папоротник. Но это оказался не зоопарк. В серпентарии змей не выставляли на обозрение – здесь их разводили и добывали яд.

И теперь ячейки казались Лизе слишком непрочными, проходы – чересчур узкими, а змеи явно замышляли недоброе. Пускай они не поднимали голову, не разевали пасть, не кидались на сетку – они вообще не двигались, насколько могла видеть Лиза. Но вокруг постоянно что-то шуршало, терлось о железо и сонно шипело, напоминая о своем опасном присутствии.

– Еще скажи, что ты сама не боишься, – сказала Катька.

– Если честно, – сказала Лиза. – Меня сейчас больше пугают люди.

Она вспомнила утренние лица, раздутые от припасенного возмущения. Мятые, как сизые гениталии. Верующие старухи трясут кулаками, стараясь доплюнуть ей под ноги из-за спин охраны. Молодые люди смотрят и молчат. Заросшие, бородатые, с бровями разной высоты. На всех черные футболки. Черепа, кресты и купола. Христос или смерть. Вера или печь.

– Да ладно, – Катька цокнула языком. – Ты как всегда. Безбожно всё драматизируешь.

Они зовут ее «лже-спасительницей» и «лже-психологом». Каждое утро привозят розовый манекен, наряженный в подражание Элизе, и жгут его горелками на стоянке у дома.

– Что-что, а змеи лучше, – сказала Лиза.

– Да брось, – Катька осторожно махнула рукой, стараясь не коснуться полок. – Никто же не делает ничего реально для тебя опасного. Нельзя же запретить десяти придуркам портить манекены…

– Десяти придуркам? – Лиза нечаянно задела какую-то штангу, и вокруг сразу поднялась возня. Сбавив тон, Лиза повторила. – Десяти придуркам? Ты шутишь? Это же повсюду!

Раньше Элизу мусолили только в сети и желтых изданиях. А теперь везде: по телевизору, на радио, в забегаловках и кухнях, по всей стране: едва кто-то поминал Элизу Фрейд, как сразу находился умник с пространным суждением. Элиза Фрейд то, Элиза Фрейд сё. И кстати, дело совсем не в религии.

Но согласитесь, она не вправе оспаривать нашу духовность и насаждать эти чуждые нам, да и попросту варварские обычаи и взгляды.

Жидовка хренова, –

соглашались люди попроще.

У всех будто открылись глаза. Элиза Фрейд, повторяли они. Элиза – Фрейд. Как же мы не замечали раньше?

– Главное, не понимаю, откуда эта агрессивная религиозность. Этот весь антисемитизм.

– Ой, прошу тебя, нет там никакого антисемитизма, – сказала Катька. – Ты не понимаешь. Это просто контекст.

– Какой еще «контекст»?

– Ну как же. Представь как ты позлила эту категорию, в конечном итоге. Они все живут в дерьме, носятся с каким-то дерьмом, выглядят как дерьмо… а ты известная, красивая, ездишь на своем «Лексусе», у тебя охрана вон, деньги. Трахаешься с кем и как хочешь…

– Ни с кем я не трахаюсь! – Лизе уже плевать было на змей, да и на обслугу, если здесь кто-то остался. – Я вообще, между прочим, больше года не трахалась. Крыша скоро поедет…

– Не важно, не важно, – Катька затрясла челкой. – Им-то откуда это знать? И конечно – это я тебе гарантирую – куча народу на твоей стороне. Они просто молчат, как всегда. Сама знаешь, как оно со славой, по большому счету. Кто станет утруждаться, хвалить? А с говном смешать, это да, это всегда пожалуйста. Желающих море.

– Ну и кто на моей стороне?

– Да все, у кого мозги есть. Я на твоей стороне. И студия тоже.

– Угу, как же, – Лиза поморщилась. – Бергалиева мне не сказала ни слова. Они вообще меня избегают сейчас.

– Ну и что? Деньги платят? Машину не забрали? Охрану к тебе приставили? Я же говорю – все за тебя.

– Но нельзя же молчать! Когда кругом фашисты, в открытую…

– Какие фашисты? Ну какие фашисты? Эти, что ли? Твое сборище плешивых дегенератов? Тоже мне, высшая раса. Я понимаю, были бы молодые, типа, блондины, арийцы там. А это клоуны просто, вот и плевать на них всем. И ты наплюй.

– Я бы и плевала. Если бы не паяльные лампы.

– К черту лампы. Я бы на твоем месте лучше о юристах позаботилась.

– Это еще зачем?

– Да, в общем, – Катька впервые замялась. – Вдруг начнется политика.

– Что за политика?

– Молодежная. Ты скажи, ты вообще не еврейка, да? Ни грамма?

– Блин.

– Нет, серьезно.

– Моя бабушка встречалась с одесситом, – хмуро ответила Лиза. – Это считается?

– Э… м-м… нет, наверное нет. И у тебя что, никаких связей? – допрашивала Катька.

– Каких «связей»? – Лиза окончательно запуталась.

– Ну в этой, в иудейской общине. В каких-нибудь организациях? Чтобы тебя прикрыли?

– От чего прикрыли? Хватит вилять, говори уже.