Земля точка небо

Как-то вдруг они с Вернадским оказались на балконе. Вдвоем, среди чистого весеннего холода, вдали от девочек, вдали от Нечто и его квадратных бутылок. Максим всё говорил, не в силах остановиться.

– Вот так мы натурально сделаем из обывателя что-то большее. Только таким образом, только вот таким образом м-м… мы выдернем его из круго… ворота повседневного пустого существования, и может… может…

– Ну всё, мофо, завязывай, – Фернандес хихикнул и пихнул его кулаком под ребра.

– Может быть, увидим рождение н-с… настоящего, живого человека.

– Завязывай, слышишь, говорю, тёлки с тебя на измене. Педрило бухое.

Совершенно обессилев, Макс привалился к ледяной стене и закурил. Фернандес оставил его, подойдя к литой ограде, за которой сияли городские огни.

– Нет чтоб бля мрамор, а то – чугуний, – он сплюнул вниз и пнул носком кованые прутья.

– А… о чем мы там, к-кстати? – от табака и холода Максим слегка отрезвел. Теперь у него стучали зубы.

– Очень низкая концентрация фриков в этом городе, итс факин райт, – Фернандес рывком поднялся на оградку, расстегнул штаны и с холодным интересом уставился вниз, поливая далекий проспект.

– Уйди оттуда. Твою ма-ать, уйди оттуда, мне не по себе, когда я смотрю на такое, – процедил Максим, надеясь, что в голосе не слышен озноб.

– Какое «такое»? – извернувшись, Вернадский прыгнул и ухватился за прутья верхнего балкона. – Такое?!

Он выполнил пируэт, словно гимнаст на трапеции, на миг, как показалось Максу, вообще оставив хват. Фернандес болтал ногами, повернувшись лицом и сверкая распахнутой мотней, а позади него плыли крошечные фары машин.

Затянувшись до отказа, Максим вышвырнул окурок.

– Ширинку застегни. Педрило бухое, – и торопливо отвернулся.

Рука Вернадского тяжело повалилась ему на плечи, а в ноздри ударил анисовый перегар.

– Всё, браза, всё. Я слез, без балды.

Другая рука Фернандеса мягкой змеей скользнула ему под ворот, и Макс выбросил назад локоть, но слишком поздно – Вернадский отскочил, сжимая в руке его мобильник.

– Та-ак, давай прозвоним твои контактики, – и Фернандес принялся жать на кнопки.

Тряхнув головой, Максим бросился к нему с кулаками, но Вернадский был наготове – он вилял и ускользал, продолжая ковыряться в чужой телефонной книге, а Макс только хрипел, беспомощно прыгая вокруг.

Он сдался, потоптался у чугунных перил, и снова пошел в атаку, собрав остатки пьяного внимания. Спасало то, что Фернандеса отвлекал телефон. Максим прыгнул.

– Фаербол! Боевая магия! – Вернадский щелкнул зажигалкой, и в лицо Максу полыхнуло грязное пламя.

– Блядь, откуда дезодорант? – выдохнул Максим, стремительно оставляя позиции. – Ты что, не расстаешься с ним вообще…

– Освежитель дыхания, йоу, – Фернандес игриво ухмыльнулся. – У нас же дамы.

– Ну хорошо. Хватит.

Макс уронил руки, едва в силах дышать.

– Финиш хим, – проревел Вернадский. – Фаталити!

И швырнул мобильник в черное весеннее небо.

– Я думал, это левый какой-то, – улыбнулся Фернандес, когда они вернулись к барной стойке. – Откуда мне знать, что это реально твоя мобила? Она старая какая-то, фак. Я думал, ты решил меня позадрачивать.

– И положил себе в карман старый телефон? – Максим уставился в потолок. – То есть, тебе назло,

да? Знаешь, иди-ка ты н-на хер со своими тусовками.

Он пошатнулся в сторону выхода.

– Стоять, – Вернадский мягко и цепко поймал его. – Слышь, Нечто!

– М-м? – нетрезво отозвались из-за стола.

– Иди погуляй. И тёлок забери с собой.

– М-м? – спросили чуть недовольнее.

– Фак офф отсюда, я сказал! Пшли! Бегом все!

Фернандес подхватил бокал и запустил его в толпу.

– Ай! – визгнула какая-то девочка.

– М-мазафака, облил всего, – констатировал Нечто, выбираясь из-за стола. – Девочки? М-м-идем на свежий этот самый.

– Извини меня, но я т… – начал Макс, когда тяжелая дверь захлопнулась и утихли голоса.

– Всё решим, спокуха, всё будет, – Вернадский был везде сразу, он неизменно оказывался на пути Максима. – Макс. Максим, баран ты.

– Что? – Макс на секунду прекратил борьбу за отступление.

– Сейчас тебе притащат аппарат.

– Да пожалуйста, – Максим сдался. Фернандес умел не пустить.

– Сейчас, – Фернандес, тесня его назад, вынул собственный мобильник. – Чувак, без вопросов. Тебе «Сименс», правильно?

– Неправильно, – Макс отпихнул его и растерял остаток сил. Он хлопнулся на табурет, подобрал упавший бокал и плеснул себе порцию абсента. – Ты не хуже меня знаешь, что мобильный телефон – это «Нокиа». А «Сименс» – кухонные принадлежности.

– Короче, бля, – Вернадский уселся рядом. – Уже заказал. Давай выпьем.

– Давай, – устало кивнул Максим.

Через три часа, когда отбыл курьер, они потерялись в запутанной беседе, настолько связной, насколько обоим позволяло опьянение.

– Я чё беру у тебя? Правильно? Чё беру у тебя? – Фернандес лизнул палец и собрал белые крупицы с барной стойки. Он сунул палец в бокал и поболтал им, растворяя наркотик. – Того, что я сам, понял, тебя тренировал.

– М-мугу. Иди ты, – сказал Макс, продираясь сквозь тяжелый хмель.