Земля точка небо

Режим, питание, железные кровати – больше всего напоминают мне детский сад. Я смутно помню те же правила: тихий час, руки на одеяло, культурные походы в столовую. Я уже ел все эти блюда: сырники, яйца всмятку, гороховая жижа, от которой шарахаются мухи, – так же точно мне приходилось давиться ими ребенком, под суровым надзором садистов в белых халатах. Так устроена жизнь: когда оказывается, что ты не готов, тебя снова и снова приводят сюда, и опять заставляют пройти вводный курс.

Мой экзаменатор, врач из министерства, что успел за пару дней вычистить наркологию и сексопатологию, оказался совершенно лыс. По его мягкому длинному лицу, слегка похожему на гриб, невозможно было определить, шутит он или говорит серьезно.

– Вот она, местная знаменитость, да? – спросил он, усевшись на койку возле моей. Сетка заскрипела и натянулась. Инспектор поерзал, усевшись глубже, и раскрыл на коленях тонкий портфель.

Кроме меня в палате не осталось никого, поэтому лысый доктор не ждал ответа.

– Посмотрите сюда, – он улыбнулся, а может, просто глянул в мою сторону. – Прислали распечатку скана ксерокопии. В конверте. Сказали, файл с картинкой большой, по электронке не отправишь.

Я молчал. Неловко говорить с человеком, по лицу которого невозможно определить даже возраст. Сколько лет ему было? Тридцать? Пятьдесят? Я не знаю до сих пор.

– Черт знает сколько работаю в министерстве, – сказал инспектор. – И ни разу не получал документов по электронной почте. Только на такой вот, на папиросной бумаге. Так еще и на матричном . Приходится буквы от руки дорисовывать.

Врач говорил и рылся в портфеле. Его лицо оставалось гладким, как продолжение лысины.

– Ну? – спросил он, так и не подняв глаз. – А у вас какие соображения по поводу?

По какому?

– По любому. По всей этой, вон… суровой действительности?

В оконную сетку царапались первые желтые листья.

...

16 мая 2005 года

Лиза сидела в кресле.

Они с Максом погрузились в автобус тем же вечером, уснули и проснулись в нем, и снова наступил день, а потом опять был закат, и снова за окнами стемнело, а Лиза всё так же сидела в кресле.

Весь день гудел мотор. Весь день у нее мерзли ноги. Лиза сбросила туфли ночью, а с утра не смогла надеть их – как и предупреждал Дима. Ее шея не поворачивалась. Она горела так, будто позвонки растерлись в мелкий песок. Об этом Дима тоже говорил. Они с Максимом пытались убедить Лизу часа два, но всё без толку. Она добилась, чего хотела, и жаловаться теперь было некому.

– Я звонил во Франкфурт, – говорил Макс. – Вполне реально взять билеты на завтра, мы закажем такси с утра, и днем уже сядем в самолет. Завтра же вечером будем на месте.

– Когда долго сидишь неподвижно, в ногах собирается жидкость, – рассказывал Дима. – Обувь будет на размер меньше.

– Нет, нет, – Лиза мотала головой. – Я не могу. Нужно ехать прямо сейчас. Я не смогу заснуть, пока мы не выедем.

– В автобусе ты тоже не поспишь, – возражал Дима. – На этих креслах нормально заснуть не получится, это нужно уметь.

– Завтра же, – повторял Максим. – Завтра вечером. А не послезавтра, как в случае с автобусом.

– Нет, нет, – бубнила Лиза, едва прислушиваясь. – Пожалуйста. Срочно нужно ехать. Я не высижу на месте до завтра.

Только сейчас ей стало ясно, насколько глупо это звучало.

За целый день автобус остановился два раза, утром и вечером. С утра Лиза даже выползла на свежий воздух. Под вечер уже не хватило сил. Она сидела и пялилась в экран. В автобусе без перерыва крутили американские комедии, скучные и бездарные, с этим черным актером, который одинаково играет в каждом фильме. Едва одна успевала закончиться, как начиналась другая, и Лизе казалось, что и сюжет, и шутки, и титры, и синий экран – всё повторяется снова и снова, подавляя в ней сознание. Время загустело, и в голове у Лизы клубился вакуум.

– Когда приедем, мы будем экспертами по ничего-не-деланью, – сказала она Максу.

– Э-эм, – ответил тот, бросив на Лизу пустой отяжелевший взгляд.

Она завидовала Максиму. У того не возникло проблем с ночевкой в автобусе – он набрал в дорогу столько пива, что в первый вечер легко упился до беспамятства и вырубился, свесив подбородок на грудь. И дрых беспробудно всю ночь, пока Лиза отчаянно вертелась, пытаясь лечь буквой Г поперек косого сиденья.

Теперь снова был вечер, и Макс решил повторить фокус с пивом. Заснуть он еще не успел, но для беседы уже не годился. Поэтому Лизе осталось только одно занятие.

Она сидела в кресле. И смотрела в окно, за которым висел чернильный горизонт. Сидела и думала, что могла бы выпить, если бы знала, где Максим прячет запасы своего пойла. И если бы ее не мутило при мысли о выпивке. Сидела и думала, что за дерьмо творится в Москве, и какого черта теперь делать. Она представляла себе Диму, который, скорее всего, трясся где-то рядом, в закрытом прицепе для нелегалов. Потом думать стало не о чем, и Лиза просто сидела в кресле.

Она пыталась уснуть и снова не могла.

Лиза пробовала смотреть на экран, но там был только Уилл Смит в роли Уилла Смита, и снова, и снова, и снова.

...