Земля вызывает майора Тома

– У тебя появился кто-то другой? – спрашивает он, поскольку именно это, как ему кажется, следует говорить в такой ситуации.

– Нет, – отвечает она. – И пока мы вместе, ничего такого не будет. Но в будущем кто знает? Мне тридцать восемь. Для меня еще не все потеряно. Я все еще могу найти свое счастье. И ты тоже.

– Я счастлив, – произносит Томас, и его глаза наполняются слезами.

– Если ты счастлив, то это вопреки, а не благодаря мне, – говорит Дженет. – Я взяла на работе отпуск на неделю. Поеду к родителям. Было бы хорошо, если бы ты переехал к тому времени, когда я вернусь.

– Мы можем остаться друзьями? – спрашивает Томас, зная, что это звучит как фраза из дешевой мелодрамы.

Дженет смотрит на него, и он с горечью размышляет о том, куда делся блеск ее зеленых глаз, так очаровавший его в их первую встречу, когда она потеряла это сияние и почему он никогда не замечал, что его больше нет?

– Разве мы когда-то были друзьями?

54

Все в меру

Элли встречается с Дэлилом в бургерной, где она работает, и он уже ждет ее за столиком у двери, накупив еды.

– Я взял для тебя куриный бургер, картошку фри и шоколадный молочный коктейль. – Дэлил поднимается, когда она подходит, и галантным взмахом руки приглашает ее присесть на пластиковый стул, словно они пришли пообедать в дорогой ресторан. Потом, увидев выражение ее лица, он спрашивает: – Ты не любишь куриные бургеры?

– Почему нет? – Элли усаживается на стул. – Просто не люблю, когда люди решают за меня.

Дэлил садится и критически ее оглядывает.

– Отлично выглядишь, – выносит он свой вердикт.

– Я не знала, что надеть. – Элли смущенно похлопывает по своим джинсам и черной майке под толстовкой.

– Все отлично. Замечательно. – Он склоняет голову набок. – Ты выглядишь как-то по-другому, когда волосы собраны наверх. И ты умеешь краситься. А большинство девчонок в школе накрашены так, как будто собираются выступать в цирке. Или сниматься в «Оно» Стивена Кинга. Или в рекламе, как клоун на вон том плакате.

– Ладно, а где вообще эта вечеринка?

– Это одно местечко в промзоне, ну, знаешь, где проходит автотрасса. Туда нужно ехать на автобусе. Взять тебе еще чего-нибудь поесть?

– Нет, этого достаточно, – вздыхает Элли, окидывая взглядом зал бургерной, стараясь избегать зеркал, чтобы не видеть в них свое лицо, кажущееся еще более бледным и изможденным в холодном белом свете. Она замечает кого-то из знакомых, освобождающих корзины для мусора, и кивает им. Друзей у нее тут нет – так же как и на других ее работах. Так же как и в школе. Элли смотрит на Дэлила: он одет в белую рубашку с широким воротом и коричневым узорным принтом, вероятно, позаимствованную из шкафа его отца. Как бы то ни было, она ему идет. Дэлил протирает запотевшие очки и, моргая, смотрит на нее. Внезапно Элли потрясенно осознает, что, возможно, Дэлил – ее единственный друг на всем свете.

– А тебе вообще нравится грайм? – Он снова надевает свои очки. – Лично я к нему как-то ровно дышу. Хотя нечто более политическое мне нравится. Вот, например, Скепта. «Shutdown». Помнишь эту песню, года два назад? «Me and my Gs ain’t scared of police, we don’t listen to no politician»[13]. Но в общем-то я не так увлечен всем этим, как мой брат Ферди. Он просто жить без этого не может. А знаешь, что мне нравится? Много всего. «Carpenters», например. «Calling Occupants of Interplanetary Craft»[14]. Вот это классная песня. Ха, это напомнило мне, как твой маленький братец сказал, будто говорил по телефону с майором Томом. Ну и насмешил! А этого астронавта, кстати, показывали в новостях. Вернее, не показывали, а говорили о нем. Что-то насчет того, что ему нужно совершить выход в открытый космос, чтобы наладить неработающую антенну или что-то типа того.

Пока Дэлил болтает, Элли ест, с удивлением и завистью думая о том, с какой спонтанностью и непринужденностью он разговаривает о чем угодно, легко перескакивая с одной темы на другую, как пчела с цветка на цветок в поисках пыльцы. Элли пытается вспомнить, каково это – быть таким беззаботным и не думать о взрослых проблемах, как приходится ей. Потом она вдруг замечает, что Дэлил перестал говорить и выжидающе на нее смотрит.

– Я уже наскучил тебе?

– Извини. – Элли отпивает свой молочный коктейль. – Ты что-то сказал?

– Я спросил, какая музыка тебе нравится.

Элли пожимает плечами.

– Ну, то, что крутят на «Радио 1», наверное.

– «Радио 1» – это так себе. Оно такое… филистерское.

– Что это значит? – Элли собирает последнюю щепотку картошки фри и отправляет ее в рот, после чего облизывает соленые пальцы.

– Не знаю. Я прочитал это в «Гардиан». Думаю, это вряд ли что-то хорошее. Скорее всего, это означает «скучное» или что-то в этом роде. Но мне нравится это словечко. Наверное, это теперь мое новое любимое слово. А у тебя есть любимое слово?

В автобусе Дэлил платит за обоих и, пройдя до середины, останавливается и жестом предлагает Элли устроиться у окна. Она хихикает.

– Моя карета подана.

– Да, сегодня ты будешь Золушкой, а я – прекрасным принцем, – говорит Дэлил.