Земляне против политики

— Откуда, по-твоему, Родион Моисеевич берёт деньги? Кто-нибудь назовёт его жадным евреем. Пусть называют, главное не национальность.

С этим Елена могла поспорить.

— Олигарх пришёл в «Вечерний Урген». Посмотришь? Хоть как-то узнаешь его сына. Тот, между прочим, думает, как поступить с пришельцами. Его учёные разрабатывают необычную технологию.

— Чего только не удумают.

— Тебе знаком Эндрю Хамфри из конца девятнадцатого века? Скорее всего, нет. Его мало кто помнит.

— Расскажи.

— В Англии жил некий врач, который ближе к коновалу. Заодно козёл козлом. Есть данные, что он прототип самого Быкова. Но понимаешь ли, главное не медицина. Он был псиоником. Сквозь ближний космос видел Марс, то есть то, что мы на его месте только что обнаружили. А его отец тоже так чудесно видел и тоже всё знал заранее. Уж не знаю зачем, но Хамфри-старший подделал наблюдения Красной планеты, чтобы все думали, что там есть каналы. Сын тоже подделывал, вплоть до начала нового века. Советские учёные подхватили эстафету. Слыхала, что показания марсоходов скрывали по личному приказу Брежнева? Началось всё задолго до революции. Мы должны быть «благодарны» некоему недоврачу.

— Ого.

Разговор окончен. Что-то многовато в последнее время чудес.

На кнопочный телефон позвонила матушка.

— Здравствуй, Лена. Тебя приспособили для вашего плана?

— Ну как «приспособили», навязали. Почему буду именно я? Потому что выбрал генератор случайных чисел? Или же меня просто знают как самого молодого космонавта. Ах, мама. Один из них, космонавтов, сделал меня своей девушкой.

— Он откуда?

— Из Европы. Боюсь, увезёт меня ещё куда-нибудь.

— Я надеюсь.

— Что?

Та кратко пояснила. Всё, поговорили.

Верный путинец Сидорин ещё упоминал, что в Киеве началась буза и поэтому надо срочно переключится на новости второго канала. Мол, бритоголовый Р. Н. Браун в знак солидарности надел оселедец. Елене было немного не до того.[7]

В студии «Вечернего Ургена» сидел седой худой старик с клюшкой для гольфа. Знаем, олигарх любил иностранную игру. Эта тема уже закончилась. Ведущий держал банку красной икры. Прям не сосуд, а картинка.

— Мою большую аппетитную банку только Энди Уорхолу рисовать вместо его консервов.

Это была шутка.

— Давненько я не кушал такую красоту, — старший Сергеевский облизнулся.

— Специально для моей дачи, приезжаю туда, работаю в три пота, а потом наслаждаюсь икрой. Угостим лично вас при одном условии. Поделитесь-ка деньгами ради контакта с иноземлянами и ради изобретений вашего сына. Не пугайтесь, Елена играла в «Кто хочет стать миллионером?». У неё тоже возьмём целые тысячи.

Вот глупые, удивилась наша будущая героиня. Отец был у Тяброва неделю назад, сегодня всего двадцать седьмое. За такой короткий промежуток приписали ей.

— А сразу можно? Без экивоков. Покушаю, пока Раиса не видит, если только вас сейчас не смотрит. Она вредная жена, просто ужас. Не представляете, в каких условиях живу. Мне за семейную жизнь надо молоко бесплатно давать. Дадите икорки, Иван Андреевич?

— Утром деньги, вечером стулья, — засмеялся Урген. — Если денег мало, берите вашу клюшку и становитесь новым Тайгером Вудсом.

Моисей Николаевич, болезный, пришёл в развлекательную передачу. Вот такие ему пироги.

— Вы кипятитесь как ваш сын. Только он вспыльчив в куда большей степени.

Елена подпёрла щёку. Не сразу сообразила, что из выигранной суммы ей и папаше мало что достанется. Богатый отец Сергеевского в этом плане не одинок.

Через полторы недели её с коллегами отправят в дальний путь.

Глава VI

В окрестностях Резиденции собирались мятежные толпы. Совсем недавно рабочие ни за что на свете не могли представить многократно усиленную и ускоренную работу по сборке вычислительной машины и не менее усиленный труд за некоей вечно ползущей лентой. Тогда была среда, десятое июля, и она виделась самым ужасным днём. Но сегодня, семнадцатого числа того же месяца[8], действительность становилась ещё более отвратительной.

Из окон того домища, где жил Премьер, доносилась песня, включавшая слова «Всё во власти твоей. Если ты имеешь деньги, всё для богачей». Пролетарские лица были искажены. Очень красноречивый текст.

В организованной толпе предводителем стал рабочий-ирландец Джон Кенни, невысокий, щуплый, но гневливый. Его голос был громок и твёрд:

— Ходили слухи, что сегодня могло бы быть не семнадцатое, а пятое, поскольку власти хотели возродить юлианский календарь. Спрашивается, зачем? Почему за аристократические причуды отвечаем мы, простые люди? Нам рассказывали, что пиво отпускается только членам профсоюза. Но это банальное вранье, потому что в современной Империи ни одного профсоюза нет! Отменили, как и прогрессивный налог, которого давно нет тоже! Тогда зачем нам новые колонии?

В народе чувствовалось оживление.

— Песню запевай!

Хор было слышно и на соседних улицах.