Землянин 5.0

Такова была философия Димы. Но сам он, паря в облаках, не касался земли и не имел рабочих идей, какие могли его замысел воплотить. Человек большого интеллекта он не находил общего языка с простыми людьми, ибо они и так чувствовали себя счастливыми и решительно не понимали его беспокойств. Я стала первой, кто проникся его идеями, и вместе мы отправились в странствия. Мы искали союзников, людей высокоразвитых, способных пожертвовать десятки и сотни тысяч эксманов на возведение Новой Атлантиды. Никаких гарантий мы не давали, никакой прибыли не обещали, и ни одного бескорыстного мецената найти нам так и не удалось.

Одним холодным непримечательным днем, когда, желая отогнать тяжелые думы, мы играли прутиками в одну из логических пепельных игр, нас окружили гиеноиды. Не знаю, как удалось им подкрасться незамеченными так близко, наверное, мы утратили бдительность, погрузившись в игру. В итоге мы проиграли оба. Могущественный техномант, Дима уничтожал гиеноидов группами. Он мог победить, если бы не защищал меня. Он открыл мне свою душу, а я его убила.

На глаза Весты навернулись слезы. Можно было бросить какую-нибудь утешительную банальщину вроде «здесь нет твоей вины» или «он бы не хотел видеть твоих слез», но я предпочел не опошлять историю. После короткой паузы она продолжила:

– Меня оживили в мастерской. Оказалось, то было одно из первых организованных нападений гиеноидов на группу людей, возглавляемую Рустамом. Помощь Димы очень сильно помогла Рустаму и его людям, им оставалось только разбить немногих выживших нападавших. Тела Димы найти так и не удалось. Не нашлось о нем и новых упоминаний в базе данных. – Она помолчала. – Будь он жив, я знаю, он пришел бы ко мне. До воплощения своих идей Дима не дожил совсем немного. Рустам проникся ими, но объяснил, что современные люди – это дети, великовозрастные нестареющие дети компьютеров. Потому и развивать их можно только исподволь, так, чтобы люди получали от этого удовольствие. Историю Новой Атлантиды Рустам начал с бара, ненавязчиво подвел к нему настольные, карточные, а после и динамически игры, которые стали фундаментом для самосовершенствования людей. Они стремились быть первыми сначала в играх, потом в науках, в искусстве, если не из эгоизма, то из желания не отставать от приятелей. Механизм был запущен, и город начал развиваться самостоятельно. Удивительно, но вместе с нами развивались и гиеноиды. Я поняла это сразу, как только начались первые исчезновения людей. Отложив открытое противостояние, они пытались одолеть нас хитростью, перебить по одному. Окончание истории вы знаете.

– Эта история не закончена, – убежденно заявил Рэй.

– Верно. Гиеноиды лишились матриарха, но изберут новую. И вновь нападут на людей и будут делать это снова, пока Новая Атлантида не станет сильной настолько, чтобы устранить в их умах саму мысль о нападении.

– Я надеялся, когда матриарх будет убита, ты согласишься полететь с нами на Марс, – робко признался я.

Веста грустно улыбнулась.

– Это не обязательно навсегда, – продолжил я. – Вернуться будет проще.

– Я не могу покинуть родную планету, когда она так сильно во мне нуждается, – призналась она. – А ты… почему так упорно хочешь улететь?

– Я лишь ищу места для спокойной жизни. На Земле такого не осталось.

– Нет, это не…– она перевела рассеянный взгляд на Рэя. – Рэй, ты веришь в будущее Новой Атлантиды?

– Я все это уже видел, – нехотя признался он. – Города строятся и разрушаются. Под напором зависти и жадности людей рушится самый крепкий общественный строй.

– А все-таки я попробую еще раз, – твердо заявила она. – Не могу не попробовать.

– Конечно, – Рэй с пониманием кивнул.

Пусть неумышленно, но я оскорбил идеи Весты. Мне стало стыдно.

– Я обязательно вернусь, – попытался я извиниться. – Но за свою жизнь хочу увидеть что-то настолько красивое, после чего необидно будет и умирать.

Веста сразу оживилась.

– Саша, ты никогда не был на Марсе?

Я покачал головой.

– Даже прежде, когда посетить его было несложно, у меня не было пятой версии.

Веста загадочно улыбнулась.

– Скоро будет.

Глава десятая

Теперь нас вела Веста. На все вопросы о ее замысле она отвечала уклончиво, и я, поразмыслив, решил не портить интриги. По лицу Рэя я догадался, что предмет разговора ему хорошо известен, но давать подсказок не стал, заявив только, что будет весело и мне эта затея понравится.

Повсюду в округе из пепла поднимались какие-то антенны, трубы, детали машин и прочий хлам. Здесь могли быть люди, ведь еще старая примета гласила: чем больше мусора, тем ближе человек.

Чуть поодаль почти с меня ростом высилась вершина заметенной пеплом ограды. Состояла она из труб толще меня и даже сейчас, изъеденная радиацией, выглядела внушительно. Она тянулась метров двадцать, после чего терялась в свалке отходов человеческой цивилизации.

– Обломки великого Императорского моста, некогда пересекавшего море, – подсказала Веста.