Землянин 5.0

Увы, гиеноиды напали со всех сторон и одновременно, потому еще до начала сражения, увидев приближение врага на радарах, мы рассыпались по городу маленькими группками, прячущимися за немногие выступающие из земли строения, да за огромными, поставленными на полозья мусоровозами – единственными повсеместно сохранившимися машинами.

Гиеноиды шли одной большой толпой. Все защитились энергожилетами и вооружились энергетическим, некоторые звуковым оружием. У них не было какой-то изощренной стратегии, они просто взяли город в кольцо и теперь сжимали это кольцо. Я предположил, что их две тысячи, но не понимал, откуда их столько набралось. Не могли же все они помещаться в том бункере. Они видели нас, мы видели их. Мы терпеливо ждали, они размеренно приближались. А потом они побежали, и начался хаос.

Первым грянул гравитор. Дюжина гиеноидов распласталась на земле и смешалась с ней. По их расплющенным бесформенным телам хладнокровно пробежали товарищи. Вторыми атаковали техноманты, среди них Эрешкигаль (так звали женщину в рубище, с которой я говорил на входе в город). Засверкали генерируемые собственными человеческими системами энергетические вспышки, засияли электромагнитные молнии. Сила Эрешкигаль привлекала к ней большое внимание, но сама женщина даже не пыталась искать укрытия и, увлеченная сражением, не замечала полученных ран.

Некоторые гиеноиды оказались выведены из строя, другие и вовсе подчинились более сильному интеллекту техномантов и разожгли междоусобицы. Миротворцы стреляли разрывными капсулами, выпускавшими при столкновении паралитический газ. Шива преобразовал руки в четыре устрашающих энергомета и теперь множественными выстрелами прожигал тела гиеноидов насквозь и разделял на части. Противопоставить что-либо столь решительной обороне противники пока не могли и вынужденно сближались. Наше очевидное преимущество я даже счел признаком легкой и скорой победы.

Гиеноиды шли по трупам сотоварищей, перешагивая их, ложились следом, но страха не проявляли, будто ход сражения их устраивал. Сократив дистанцию до возможности применения простого энергопистолета, они лишили нас гравитора и энергомета – их использование становилось опасным для обеих сторон. Шива был вынужден прибегнуть к более медлительным, но точным ружьям, а Цицерон обратился к боевым рукавам, похожим на мои, но большей разрушительной силы.

Когда перестрелка началась в полной мере, системные оповещения побежали взапуски, и я посчитал необходимым их отключить. Я выбрал, наверное, самое безопасное место недалеко от торгового центра между Шивой и Цицероном; себя не жалел и незначительные ранения все же получал, но и в авангард не рвался. Отсутствие Рэя меня даже немного порадовало – выносливость у него, конечно, фантастическая, но умереть он может только однажды.

Краем глаза я увидел Весту: она пряталась за Миротворцем, выглядывала, чтобы перегрузить систему очередного гиеноида, и возвращалась за импровизированную стену. Обычно она совершала эти вылазки так быстро, что враги не успевали ее заметить. Похожую тактику использовали многое техноманты, но только прятались за кинетическими барьерами.

Гиеноиды продолжали наступать, и я понял, что они пытаются перейти в ближний бой, в котором преимущество окажется уже за ними. Использование гранат прекратилось почти сразу, едва начавшись. Роботы и андроиды все так же безошибочно поражали цели, но люди заколебались: наша человеческая часть мешала холодному расчету и провоцировала ошибки.

Когда ко мне незаметно подкрались три гиеноида, я растерялся и только благодаря своевременному вмешательству Шивы не расстался с жизнью. Да и костюм, спасибо Рустаму, свою роль исполнял как положено – лишь несколько искр закрались под кожу, остальные угасли при столкновении.

В старое время, когда дома строились над землей, замысел гиеноидов вполне мог сработать. Но теперь на хорошо просматриваемых широких улицах им почти негде было укрываться. В какой-то момент сражения они оттеснили защитников к торговому центру, только придав им большую плотность, но никаких преимуществ не получили. Отступать было некуда. Многие люди забирались на крышу, откуда вели круговую оборону. Там они оказывались в уязвимом положении, но показное бесстрашие предназначалось для внесения смятения среди наступавших врагов.