Земную жизнь пройдя…

Неосведомленность магистра показалась мне странной, только что он уверял меня, что адепты их общества способны предугадывать людские поступки. Почему Типанский оказался обделен их интересом?

– Было бы любопытно узнать, кто сейчас в центре вашего внимания? – поинтересовался я.

– Сложно сказать, мы пока не смогли выделить главного подозреваемого из всех. И никто не выдает себя неосторожным шагом.

Магистр сдерживал волнение. Мне показалось, что он сам опасается убийцы, который может оказаться сильнее его тайного общества.

– Если убийца смог расправиться с вашим предшественником-магистром и сильным адептом Коко, значит, он осведомлен обо всех ваших умениях, – заметил я печально.

Герасимов бросил на меня возмущенный взгляд.

– Это невозможно! Неужели убийца обладает тайными знаниями? – спешно произнес он.

– Вполне вероятно, – ответил я. – И вы прекрасно понимаете всю опасность сложившийся ситуации… Обычно вы привыкли наблюдать за другими, но теперь наблюдают за вами… Причем вы не знаете мотива убийства Коко и причины интереса убийцы к вашему обществу…

Мой собеседник нехотя кивнул.

– Но мы не столь просты, – решительно произнес он, – убийца еще пожалеет…

Из журнала Александры Каховской

В коридоре, около своей комнаты я застала излюбленный сюжет базарных картин. Осип, слуга Ростоцкого, что-то шептал на ушко моей горничной, которая смущенно хихикала.

Мое появление заставило их спешно разойтись в разные стороны. Удаляясь по коридору, Осип обернулся. Я невольно встретилась с ним взглядом и была вынуждена согласиться с мнением Климентины. Взор у него был неприятный, тяжелый.

Горничная последовала за мной.

– Что он так шептал тебе на ушко? – спросила я, когда она помогала мне переодеться.

– Глупости, всякие глупости, барышня, – краснея, ответила горничная, – а еще сказал, что ему ваш меч понравился. Поглядеть хотел…

– Вот как… – пробормотала я.

Закончив туалет, я спустилась в библиотеку, где устроился Серж Ростоцкий.

– Позвольте узнать, почему ваш слуга желает поглазеть на мой меч? – спросила я сурово.

Легкий на помине, Осип вошел в комнату с широкой простецкой улыбкой на румяном лице.

Ростоцкий немедля переадресовал мой вопрос.

– Простите, барышня, – пробормотал он, поклонившись, – впервые увидал такую диковину…

Я перевела взор на Ростоцкого, который недоверчиво покосился на Осипа.

– Хорошо, ты свободен, – отпустил его Серж.

– Не понимаю, но с каждым днем этот человек кажется мне все более подозрительным, – шепнул мне Ростоцкий, – но причины я понять не могу… Его взгляд… Интерес к древним диковинам… Я должен разгадать его тайну!

– Охотно окажу вам помощь, – улыбнулась я.

В библиотеку вошла Климентина. Как обычно безупречная. Единственное, что мне не нравилось в ее образе – приколотая к кудрям бледно-розовая роза, сделанная из шелка. Климентина собиралась задать тон моде на это вульгарное, на мой взгляд, украшение.

– Вы уже готовы! – радостно воскликнула барышня. – Прошу поторопиться! Серж, надеюсь следствие скоро будет завершено, и ты избавишься от этого неприятного Осипа!

– Жду с нетерпением разрешения загадки, – честно ответил ей брат.

Как и следовало ожидать, в обществе меня ждали пустые разговоры.

Несколько барышень, зная высокое положение и репутацию Климентины в свете, окружили ее, как только Ростоцкая переступила порог комнаты. Они на перебой, осыпали Климентину восторженными отзывами. Я спешно отошла в сторону, стараясь не смотреть на этот образец низменного раболепства. Климентина с достоинством выслушивала их речи, иногда одаривая высокомерной улыбкой. Барышня наслаждалась вечером, вставляя остроумные фразы в каждую тему разговора. А я, скучая, молча изучала предметы гостиной.

Вдруг разговор случайно переменился. Собравшиеся будто бы решили вспомнить все приметы, которые следует соблюдать, если в доме покойник.

– Когда покойнику шьют саван, нельзя нитку узлом закреплять… Иначе снова беда придет.

– А все оставшиеся лоскутки ткани и ниточки необходимо положить в гроб. Если они попадут в руки злодея, он сможет порчу на смерть навести…

– Да, вы правы.

– Мой кузен рассказывал случай в доме по соседству. Гробовщик ошибся в мерке, и гроб для покойного деда великоват вышел, и через неделю в их семье скончался младенец. Если гроб удлинен – ждите еще мертвеца в доме.

– А моя тетушка рассказывала, как гроб внесли в комнату с крышкой, которую нужно оставлять у двери… После такого мор всю семью скосил…

– Если у покойника не плотно закрылись глаза, значит, он наблюдает и любого за собой прихватит…

– Ему на глаза пятаки положить надо, верное средство.

– И не дай Бог устроить похороны в понедельник, тоже скверная примета…

– Самое важное, завесить зеркала в доме… Из зеркала мертвец любого на тот свет уведет…

Забавно было наблюдать, когда просвещенные господа, рассуждавшие о науке и литературе, перешли к суевериям, над которыми обычно потешались. Надо заметить, не все принимали оживленное участие в беседе о приметах. Многие молча ждали, когда тема переменится. Среди них был и Сергей Ростоцкий, который вежливо кивал, глядя в окно.