Земную жизнь пройдя…

– Да, конечно, этот юноша приходил к сыну однажды. Случайно я услышала обрывки их разговора, они обсуждали дела мистические. Не к добру столь навязчивое любопытство, вот несчастный и поплатился. Мир его праху.

Дама перекрестилась рукой.

– Всегда предпочитала держаться от этих страстей подальше, – добавила она. – Странно, но у меня такое чувство, что я хотела сообщить вам нечто важное… Не могу вспомнить, – она покачала головой, – я напишу вам в письме…

Соколовская поморщилась от головной боли.

– Простите, с каждым днем я теряю ясность мысли, – она печально вздохнула.

На этом мы простились. Мой разговор отнимал много сил умирающей, и донимать её долгими расспросами – очень жестоко.

Не успел я пройти несколько шагов по улице, как меня окликнул лакей.

– Барыня просила вас вернуться, она желает вам сообщить нечто важное! – воскликнул он, запыхавшись.

Я спешно последовал за слугой.

Войдя в прихожую квартиры, я встретил заплаканную служанку…

– Барыня, голубушка, почила, – всхлипывала она, – добрая барыня была, все её доброту знали…

Лакей, пожилой человек, отвернулся, скрывая слёзы.

– Только минуточку назад, когда я из дому вышел, барыня еще жива была, – вздыхал он.

Выразив свои соболезнования, я спросил:

– Госпожа хотела перед смертью сказать мне нечто важное. Возможно, она что-то упоминала?

Горничная вытерла слёзы и гордая, что ей оказалась поручена важная миссия, произнесла:

– Барыня перед смертью произнесла – "как я могла позабыть о картах"! Она сразу же отправила Фиму вас вернуть. Барыня желала поскорее сообщить вам о своей догадке.

– А куда смотрела в этот момент барыня?

– В сторону окна, барыня о чём-то задумалась.

Карты? Мне вспомнился рассказ Аликс о знакомстве Оринова с таинственным шулером.

* * *

В этот момент в комнату вошел молодой человек. Он держался уверенно, как будто находился в своем родном доме. Увидев заплаканные лица, он взволнованно пробормотал:

– Тётушка?

Служанка, кивнув, разрыдалась.

– Мои соболезнования, – произнёс я спешно.

– Алексей Чадев, – представился юноша в немного высокомерной манере, вызывающей у меня отвращение.

– Константин Вербин, – в ответ представился я, протягивая свою визитную карточку, ознакомившись с которой племянник усопшей взглянул на меня с уважением.

– Я прибыл недавно, – произнёс он обеспокоено, – как расценивать ваше присутствие?

– Мне поручено следствие одного сложного дела, – ответил я, не вдаваясь в подробности, – в котором замешен ваш кузен Соколовский.

Чадев кивнул, о деле Крючкова много болтают в свете:

– Мне очень жаль, – виновато произнёс он, – но, спешу заметить, что не могу представить своего кузена в роли убийцы служащего, до которого никому нет дела. При всей своей невоздержанности мой дорогой родственник – не убийца…

– Многие убийцы казались милы и невинны, – перебил я.

– Да, но… меня беспокоит честь нашей общей семьи, – шепнул он, – гулянки и эксцентричные выходки не удивительны для Вадима, свет это легко прощает, но убийство…

– Простите, я ценю ваши семейные чувства, но не могу ради них прекратить следствие, – твердо произнес я, глядя в глаза собеседника.

– Разумеется, в мои намерения не входит мешать вам. Я всего лишь хотел сказать, что верю в невиновность кузена…

Он недоверчиво оглядывал меня, явно не решаясь задать какой-то вопрос.

– Я вас слушаю, – произнес я учтиво.

– Простите нескромное любопытство, но какое отношение к следствию имеет моя милая тётушка? – взволнованно спросил Чадев.

– Смерть мадам Соколовской мне не кажется случайностью.

– О Боже, тётушка была ангелом во плоти, у неё не было врагов!

– Возможно, мадам Соколовская узнала нечто, что могло разоблачить убийцу… Бывают, что свидетели сами не подозревают насколько ценны их сведения.

– Если бы я мог знать, я бы помог тётушке избежать опасности, – Чадев виновато вздохнул.

– Вы давно прибыли в Петербург?

– Вчера поздно вечером, я остановился в гостинице. Я слышал, что тётушке нездоровиться и поспешил из Москвы проведать… Увы, я не успел…

Он вздохнул, сдерживая слёзы.

– Тётушка была самым добрым человеком, которого я когда-либо знал… Очень жаль, что я не простился с нею…

Я искренне повторил слова соболезнования и, извинившись за то, что вынужден донимать вопросами, поинтересовался:

– Вы часто навещали тётушку?

– Каждый месяц, – тоном выполненного долга произнёс собеседник.

Как единственного присутствующего родственника, я попросил у Чадева разрешения осмотреть комнату, где скончалась мадам Соколовская.

Племянник не видел причины препятствовать.

* * *

Дама сидела в кресле, откинув голову. Я спросил позволения открыть лицо, которое накрыли платком. Племянник после некоторого колебания согласился.

Лицо дамы осталось спокойным, глаза прикрыты, казалось, что она задремала. Голова была повернута в сторону окна, из которого открывался вид на улицу.

Карты? Что дама хотела этим сказать?

– Простите, а тётушка делилась с вами своими размышлениями? К примеру, её интересовали карточные игры?

Понимая, что вопрос прозвучал странно, я ожидал недоумения.