Земную жизнь пройдя…

Граф вальяжно откинулся в кресле.

– Да, мой друг, вы еще очень молоды, – беспечно ответил он, – и мистические тайны постигнуть не столь просто, как вы полагаете. Помощь древнего египтянина не всесильна и ваш амулет тоже…

– Вы пришли с нравоучениями? – перебил Ростоцкий. – Характерно для пожилого господина.

Серж театрально склонил голову в знак почтения.

– Уважая ваши седины, я приму ваш совет быть благоразумным и усердным в мистических исканиях, – наигранно учтивым тоном произнёс он.

– А вы дерзкий мальчишка, – граф расхохотался. – Время уже позднее, вам пора отправляться спать, почему нянюшка отпустила в столь поздний час?

– Нянюшка полагала, что я буду в обществе почтенного старца…

Граф картинно зааплодировал, поднялся с кресла и, окинув меня заинтересованным взором, молча удалился.

– Тебя ждёт Климентина, – сказал Ростоцкий, когда граф вышел. – Она недовольна вниманием Соколовского.

Серж явно сдерживал негодование и ревность, но его лицо оставалось спокойным.

Меня занимал вопрос – неужели мои пожелания сыграли роль в печальной судьбе графини Н*. Неужели граф прав? И кто он? Зачем женился на глупой ханже? Поначалу я думала, что хотел найти скромную дурочку и ошибся, но после разговора я терялась в догадках. Какую игру он затеял? Верно, дело не в ожидании "добродетельной жены, которая закрывает глаза на пороки супруга" – как предполагала Климентина. Граф, как оказалось, не столь прост.

К своему стыду я поняла, что внимательный взгляд графа Н* до сих пор волнует меня.

* * *

Отведя меня к сестре, Ростоцкий оставил нас, он пытался держаться непринужденно, но ему удавалось с трудом.

– Ах, Аликс, зачем ты оставила меня? – обиженно произнесла Климентина. – Меня донимал этот несносный Соколовский! После непристойного флирта с графиней Н* он осмелился заговорить со мной! Поразительное нахальство!

Я безразлично кивала, оставаясь во власти своих мыслей.

– Ты увиделась с графом Н*! – догадалась Климентина, заметив мою отстраненность. – Всё случилось, как я тебе говорила! Только не ожидала, что он осознает столь рано!

Мне оставалось только кивнуть.

– Надеюсь, ты не поверила его сладким речам? – обеспокоено спросила она.

– Не поверила, – честно призналась я.

– Если граф попытается сделать подлость, ты мне скажи, я его проучу! – пообещала она. – В светских интригах мне нет равных! Будет в своей загородной усадьбе сидеть, стесняясь выйти за ворота!

К моему счастью, граф Н* на протяжении оставшегося вечера даже не взглянул в мою сторону. Он стоял неподалёку карточного стола, внимательно наблюдая за игроками. На его лице я заметила насмешливую улыбку.

Когда один из игроков проигрался и не скрывал отчаяния, я расслышала, как граф Н* злорадно прошептал:

– Теперь он мой…

Странно, что никто кроме меня никто не уловил этой фразы.

К нам подошли Ольга и Константин. Родные сразу заметили моё смятение, и решили немедленно возвращаться домой, что одобрила Климентина.

По дороге я честно рассказала о разговоре с графом, поделившись беспокойством о его сущности. Ольга, утешая, обняла меня.

– Надеюсь на твоё благоразумие, Аликс, – произнёс Константин.

В голосе не было строгости. Он, действительно, доверял мне.

* * *

На следующий день ко мне пришла Диана Оринова.

Ольга, узнав о её визите, сказала мне:

– Неспокойная девица. Надеюсь, что она умеет поступить разумно, иначе дела ее будут печальны.

Художница вошла в гостиную.

– Прекрасный костюм, – искренне оценила Ольга мужской наряд Дианы. – Манера французских дам из искусства вам к лицу. А распустить волосы и остричь до плеч – ваша идея?

Диана удивившись одобрению, радостно ответила:

– Спасибо, что не осуждаете…

Ольга рассмеялась:

– В девичестве я тоже шокировала добропорядочных мадам подобным нарядом на прогулке верхом. Ох, болтали обо мне всякое, особенно, когда узнали, что я уроки фехтования беру. Любопытно, я привлекала больше мужского внимания, чем эти дурочки, утопающие в бантах и кружевах. Но простые дамские радости – балы и наряды мне тоже были не чужды.

Диана, услышав суждение Ольги о слащавых барышнях, радостно закивала.

– Да, моя милая сестра всегда была бойкой и смелой, а я рохлей, – призналась я с улыбкой.

– Аликс, хватит на себя наговаривать, – строго сказала Ольга, – как понимаю, дорогие барышни, вы хотите посекретничать о мистических опытах. Не буду вам мешать, поскольку тема покойников меня пугает… Поэтому суждения о моей смелости сильно преувеличены.

Сестра оставила нас с Дианой, которая желала поскорее поделиться со мной впечатлениями от своей прогулки к Новой канаве. Художница пыталась держаться, как обычно непринуждённо, но я чувствовала волнение.

Она поведала мне жутковатый рассказ, который я подробно записала.