Земную жизнь пройдя…

– О! Каких огромных трудов мне стоит сохранить самообладание, дабы сурово не побеседовать с ним, – ответила Ольга, – надеюсь, у графа хватит ума держаться от меня подальше. Пусть творит, что угодно, но подальше от моей сестры. Не позволю впутывать Аликс во всякие отвратительные игры!

– Не беспокойся, Аликс достаточно благоразумна, – ответил я, – и в обиду я нашу барышню не дам… Но не позавидую графу, если ты станешь его врагом… лучше бы его утопили в Неве.

Супруга благодарно улыбнулась.

– Посмотрим, насколько силён Ростоцкий, – сказала она задумчиво, – сможет ли он противостоять такому сопернику. Ох уж этот старый дурень граф!

– Милая, этот "старый дурень" на два года моложе меня, – рассмеялся я.

Ольга надула губки:

– Я говорю о том, что он стар для Аликс, – твёрдо произнесла она.

– А я для тебя? – дразнил я Ольгу. – Я старше тебя на семь лет. Пора мне уже обновить колпак и халат на вате.

– Иногда ты невыносим! – Ольга обиженно отвернулась к окну экипажа.

Остаток пути я задабривал мою очаровательную супругу ласковыми словами.

Для меня вечер обещал быть скучным, но чутьё сыщика подсказывало мне, что именно сейчас с графиней Н* случится несчастья, а я не в силах ничего предотвратить.

К моему удивлению на вечере присутствовал Ильинский, хотя он прослыл ненавистником любых светских собраний, кроме интеллектуальных салонов. Соколовский шептался с Климентиной, бросая тяжёлые пристальные взгляды на Ильинского, который высокомерно не замечал своего противника. Граф Н* стоял в стороне, насмешливо наблюдая за карточными игроками. Его супруга кружилась в танцах с молодыми офицерами. Ростоцкий молча наблюдал за графом, не скрывая своей неприязни.

Вдруг посреди одного из танцев графине стало дурно, обеспокоенный кавалер проводил даму до кресла. Графиня несколько минут просидела неподвижно, глядя на танцующих безразличным взором.

Граф даже не взглянул в сторону супруги. Я спешно подошёл к молодой даме.

– Мне дурно, прошептала она, – боль на мгновение исказила её черты.

Графиня поднялась с кресла. Пройдя два шага, она споткнулась. Кто-то попытался поддержать даму, графиня села на пол, держась за горло. Тяжело вздохнув, она упала набок.

Я спешно опустился на колени над дамой. Пульс не прощупывался. Она была мертва.

Граф неспешным шагом подошёл к телу супруги. Толпа гостей послушно расступилась перед ним. Он молча поднял на руки мёртвую графиню.

– Подождём доктора в гостиной, – сказал он мне.

Голос его прозвучал бесстрастно.

– Нет причины возражать, – ответил я.

Испуганный хозяин вечера последовал за графом.

Проходя мимо Соколовского и Климентины, я заметил их хитрые улыбки. Стоявший неподалёку Ильинский, был бледен. Я вспомнил, что в какой-то момент графиня отсутствовала в зале, именно в эти минуты Ильинского тоже не было. Он поймал мой взор, но сумел сохранить самообладание. Ростоцкий, скрестив руки на груди, наблюдал за участниками трагедии.

Следуя за хозяином дома, я вошёл в гостиную.

– Оставьте нас, прошу, – обратился граф к хозяину. – Не беспокойтесь, скандала не будет. Вы не виновны в том, что моей бедной супруге стало внезапно дурно.

Граф не пытался играть роль безутешного вдовца. Хозяин, склонив голову, вышел из комнаты.

В гостиную вошёл Ростоцкий.

– Не понимаю причины вашего присутствия, – произнёс граф бесстрастно. – Вы не сыщик, и не доктор…

– Я доктор, – возразил Ростоцкий, – закончил университет, имею некоторую медицинскую практику, могу засвидетельствовать смерть вашей супруги…

Вдовец усмехнулся.

– Не ожидал такой прыти, – граф указал на тело, лежавшее на диване.

– Вы утверждаете, что вашей жене внезапно стало дурно? – усмехнулся Ростоцкий.

– Я сказал эти слова хозяину. Бедняга и так напуган. С вами, друзья мои, я буду честен, – он обратился ко мне, – на бал мы с супругой приехали раздельно. Перед балом у дамы была встреча с очередным… как бы помягче выразиться, поклонником…

Граф держался спокойно, его явно не волновали слухи, которые могут возникнуть после внезапной кончины его ветреной супруги.

– Разумеется, вас не интересовало его имя, – произнёс Ростоцкий иронично.

– К чему мне бесполезные знания. Я никогда не играл роль влюбленного мужа, – лицемерие не относится к числу моих многочисленных недостатков.

Ответ графа прозвучал безразлично.

– Господа, не стоит препирательств, – перебил я. – Граф, прошу вас пересмотреть письма покойной супруги, возможно, среди них будет разгадка.

– Графиня сжигала письма. Не уверен, что мне удастся вам помочь, – развёл граф руками.

Сергей хотел высказать своё мнение, но, поймав мой взгляд, сдержался.

– На балу графиня уединилась с Ильинским, – он усмехнулся, потом поморщился. – Её душа здесь. Узнала глупая, что я к ней равнодушен… Злится… Не могу понять женщин – не испытывая ко мне чувств, и деля постель с любовниками, она желала моей верности и любви…

Граф Н* рассмеялся, махнув рукой, будто отмахнувшись от тени умершей.

– И после смерти не поумнела, – добавил он. – Я сразу разгадал её сущность под маской чопорной святоши.

– Простите, какого дьявола вы женились? – не сдержался Ростоцкий.

Вопрос оказался весьма логичен.