Земные и небесные странствия поэта

И это меня и обрадовало, и огорчило — я стал теперь не запоминаемым, а в молодости был повально любим и лелеем — женами и девами…

Но!..

О Боже…

Какая-то далекая, тревожная, сладчайшая, как от Гулиного локотка в автобусе трясучем, святом, струна зазвенела во мне…

Запела… Заболела какая-то струна…

Что-то родное, колыбельное, детское проснулось, отозвалось во мне…

А может, это было чувство отцовства, которого я никогда не испытал в жизни?..

И вот эта девочка вызвала во мне отчую забытую тревогу?..

Не знаю… не знаю… не знаю…

Я сказал ей:

— Это очень дорогая черешня! Только для очень богатых!..

Она сказала:

— У меня сегодня день рожденья… восемнадцать лет!..

Тогда я осторожно отобрал восемнадцать ягод — я внимательно осмотрел их: нет ли на них смертельной, рдяной ранки от вхождения змеи — и протянул девочке:

— Поздравляю тебя!.. Это мой подарок…

Она взяла двумя руками черешни, но не отошла, а стала внимательно глядеть на меня, словно что-то вспоминая…

И тут я увидел своего первого покупателя…

Первую жертву свою…

Это был огромный, усатый, явно работающий под Сталина, в зеленой гимнастерке, галифе и лаковых сапогах, кавказский Господин…

Я вздрогнул: он действительно походил на Сталина…

Конечно же, в руках у него дымилась трубка…

Опять Генералиссимус пришел в мою жизнь…

Несмотря на то, что уже был ноябрь-полузимник и лежали по столице потраченные, помученные городские снега, мой Генералиссимус был без пальто…

Зачем хозяину пальто?..

С ним был такой же усатый охранник, и тоже без пальто, но в модной тройке, странной средь базара, как фрак иль шляпа в окопе войны…

Генералиссимус подошел ко мне и представился:

Директор рынка. Хасанхан Адамович Харонов!.. Чувствуете, какая редкая фамилия, а?..

Но очень современная! Харон перевозил на тот свет мертвых, а я иногда перевожу туда живых! Ха-ха!..

Я молчал.

Он медленно прочитал мое объявление…

Потом по-хозяйски взял из чемодана самую крупную ягоду и, смакуя, медленно, наслаждаясь сладчайшими соками плода, проглотил черешню и далеко выплюнул косточку, едва не попав в соседнего продавца, который угодливо улыбался, словно приветствуя и радостно ожидая летящую в него косточку…

Он взял ягоду с эфой.

Он съел эфу.

Он мертвец.

Я видел…

— Любимое лакомство древних царей… Великое средство от импотенции… Откуда вы знаете?..

Я был там! В Древней Персии и Ассирии… И видел, как Цари едят эту черешню! Такой нет нигде в мире!..

И потом Цари пропадают ночами в гаремах и мучают жен! Великие Цари с золотыми, малиновыми, ослиными фаллосами-зеббами!..

Дарий Гуштасп I и основатель династии, великий охотник на газелей и дев, Царь-Ослоцарь Бахрам-Гур Сасанид!..

Я видел, как они ели эти бешеные ослиные черешни!.. и я ел вместе с ними!..

— Вы верите в реинкарнацию? — Он был эрудит. Я сразу понял это.

— Да! Я царь Дарий Гуштасп I, — в этот миг я верил в свои слова и чувствовал, как сладостно сходить с ума….

— А я Иосиф Сталин!

Я молчал.

— Вы мусульманин? Вы обрезанный?..

Я молчал.

Тогда Генералиссимус улыбнулся:

— Скоро мы проверим… В морге…

Потом он открыл, раздавил толстыми пальцами одну из ягод и увидел змею:

— Что это?..

Я замер. Но потом сказал:

— А это и есть ослиный червь любви!.. Он бесследно растворяется в желудке человека, или осла, или любого другого животного — и порождает молодую ярость, бешенство в семенах!.. да!..

Потом Хасанхан съел еще несколько ягод и сказал решительно:

Я покупаю ваши черешни! Я пошлю их богатым людям…

В ночные престижные клубы… А может быть, и в Кремль…

Там тоже много сладкоежек-импотентов… Ха-ха!.. Все импотенты!..

Власть убивает любовь!.. Как крыса подтачивает слона, перегрызая ему сухожилия на ногах!..

…Я замер…

Кремль — это моя мечта!.. Вот куда должна прийти моя Эфа! И отомстить за нас!..

— Сколько вы хотите за всю партию? — он глядел на меня желтыми глазами памирского камышового лютого кота.

Да!..

В его глазах горел весь взбаламученный, всемутный Кавказ, так бессмысленно брошенный хозяйкой Россией, как, впрочем, и все остальные народы и земли, отданные спьяна на закланье местным татям и убийцам…

Я бормотал:

Эта Черешня растет только в одном месте на земле…

Её целительные качества уникальны… Во всем мире осталось только одно такое Дерево…

— Сколько?..

— Три тысячи долларов за двадцать килограммов…

Я назвал сумму, которая вдруг пришла мне в голову.

Неожиданно Генералиссимус улыбнулся снисходительно и вытащил из кармана своего охранника кошелек и легко, артистично, отсчитал мне три тысячи долларов…

— Только вместе с чемоданом? Да?..

Конечно же, я отдал ему и чемодан.

Я положил деньги в карман своей куртки, попрощался с Генералиссимусом и пошел к своей машине…

О Боже…

Что-то мне стало жалко этого яркого господина, явно экзотического павлина среди тусклых людей — бройлерных куриц тусклой, подпольной Перестройки…

Я понял, что он такой же интеллигент, как и я, выброшенный на базар истории…

Я шел к машине и жалел Генералиссимуса, который к тому же так щедро расплатился со мной…

У самой машины я почувствовал, что в телячью, настежь беззащитную спину мою уперлось, уткнулось какое-то инородное тело — это было дуло незримого пистолета.