Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец

Барыга прицельным взглядом просканировал мою тушку.

– А с чего ты взял, что он добрый?

– С того, что если договоримся, то будет добрым.

– Чего надо? – заинтересовался торгаш.

– Для начала шмотку толкнуть.

Я вытащил из мешка свой костюм. Барыга профессионально рассмотрел швы, пощупал ткань.

– Не наш.

– Английский.

Вообще-то, на самом деле, финский, но барыге это знать ни к чему, а все ярлычки «made in Finland» я предусмотрительно спорол.

– Новый почти, бери – не пожалеешь.

Деловой молча продолжил обследование брюк. Наконец он вынес вердикт:

– Пятьсот.

– Давай назад, я пошел.

Отдавать вещь ему явно не хотелось.

– Размер неходовой. Шестьсот.

– Косарь, ниже не опущусь, новый же почти.

– Семьсот, неизвестно, где ты его взял.

– Девятьсот, мой костюм, если хочешь – надену.

– Восемьсот, последнее слово!

– Договорились!

Судя по довольной ухмылке, которую не смог сдержать торгаш, меня опять здорово объегорили. Однако, спрятав костюм, деньги отдавать он не спешил.

– А что для конца?

– Сапоги нужны хорошие, кожаные, командирские. С размером проблема.

Барыга прикинул мой размер и сразу зарядил:

– Кусок.

– Может, сначала товар посмотрим?

– Посмотрим, – засуетился барыга, – обязательно посмотрим. А чем платить будешь?

– А что сегодня в ходу?

– Иголки для швейных машин, стекла для керосиновых ламп, кремни для зажигалок, спирт, – и понизив голос: – Если есть маслята – возьму.

– Грибы-то тебе зачем?

– Грибы?! Ну ты даешь, деревня! Все, все, молчу. Пошли товар посмотрим.

Сдуру я поперся с ним, как бычок на бойню. Подозрения у меня возникли, только когда мы вышли за территорию рынка. Барыга направился к какой-то подворотне, а я чуть приотстал и, скинув с плеча мешок, начал распутывать узел. Подворотня оказалась тупиком, но это было заметно не сразу, а только когда углубишься шагов на десять. Сзади возникли две тени, но моя правая рука уже была внутри мешка. Зашедшие сзади притормозили, рука в мешке могла означать все что угодно, от солдатской финки до трофейного «парабеллума» или заначенной от начальства гранаты. Я просто разжал пальцы, мешок упал на землю, а пистолет остался в руке. Кляк-кланц. Едва затихло второе «кланц», как в подворотне мы остались вдвоем.

– Стоять!

Барыга моментально влип спиной в стену, уставившись на черный зрачок пистолетного дула.

– Ты чо, козел, рамсы попутал?

– Ошибочка вышла, кореш. Кто ж знал, что ты фартовый?

– Гони лавэ.

– Да ты чо, в натуре?

– В натуре – кум в прокуратуре. Лавэ гони, или совсем зажмуриться решил?

Барыга трясущимися руками начал тащить из карманов банкноты.

– Давай! – Торгаш, не спуская глаз с оружия, протянул деньги. – Пшел!

Повинуясь движению ствола, барыга порскнул к выходу. Я запихал деньги в карман, поставил пистолет на предохранитель и сунул его в правый карман шаровар. Подхватил мешок и, завязывая его на ходу, захромал к выходу. Выйдя, направился налево в сторону Садового кольца, но пройти успел всего шагов пять – по противоположной стороне улицы шел патруль. Первая мысль была – метнуться назад и переждать в подворотне, которую я только что покинул, но было уже поздно – меня заметили, и патруль двинулся мне навстречу. А бегать я сейчас не могу – с мешком, да еще и в разорванном сапоге.

– Ваши документы!

– П-пожалуйста, товарищ лейтенант.

Я подпустил легкое заикание, отрабатывая диагноз, указанный в справке. Ох, не переиграть бы!

– Почему заикаетесь?

– П-последствия контузии, в справке н-написано.

Лейтенант пристально разглядывал мою справку о ранении. Совсем еще молодой, видно, только из училища. Кроме него в патруле еще трое курсантов. Один моего роста, второй чуть ниже, третий совсем коротышка. За плечами СВТ с примкнутым штыком, в петлицах буквы «МКПУ». Да это же кремлевские курсанты! Лейтенант перешел к отпускному билету.

– Почему не по форме одеты, товарищ сержант?

– У к-каптерщика в госпитале д-другого ничего не б-было.

Лицо лейтенанта отражало напряженную работу мысли. Если сейчас решит тащить меня в комендатуру, то прыгаю вправо и назад, выхватываю пистолет, одновременно снимая его с предохранителя. Стоят они компактной группой, у лейтенанта ТТ в кобуре, курсанты пока со своими винтовками развернутся… Ну не стрелять же в них, в конце концов! С другой стороны, привести в комендатуру контуженого воина, пусть и не по форме одетого, тоже не айс. Восполнять недостатки придется за счет запасов комендатуры, за что местные комендачи лейтенанту спасибо не скажут. Да и возиться с контуженым тоже никому не захочется.

– Приведите в порядок форму одежды.

Лейтенант протянул мне книжку с вложенными в нее справкой и отпускным.

– Д-да где же я с-сапоги и п-петлицы возьму?

Лейтенант посмотрел на меня, как на всю голову контуженного.

– В военторге.

Я еле догадался вскинуть руку к виску, отдавая честь уходящему патрулю.