Жаклин Кеннеди. Американская королева

Отношение Джеки к матери носило в то время противоречивый характер. С одной стороны, Джеки с ее умом не могла не ценить то, что мать старалась делать для нее и Ли. «Джанет была самой заботливой матерью на свете, – признавал Гор Видал. – Нини говорила, что эти девочки всем обязаны своей матери. Она устроила их браки, подталкивала в нужном направлении, делала для них все, следила, чтобы они непременно участвовали в шикарных светских вечеринках, постоянно их продвигала, продвигала, продвигала… Джеки это ценила, она была далеко не дура, но, полагаю, считала мать ужасной занудой, как и все остальные… Отчасти Джеки следовала заданной Джанет программе, поскольку она соответствовала ее собственным представлениям о будущем, а для большинства женщин той эпохи на первом месте значилось удачное замужество. Другая же часть ее существа не признавала навязанных родительских стандартов, восставала против них. Еще подростком Джеки однажды шокировала подругу матери, напустившись на Джанет за ее непомерное стремление влиться в общество, за напористость, за любовь к красивой жизни, за всю эту пустую фальшь… Порой Джеки вела себя с матерью вызывающе, отключаясь во время вечернего ритуала, по словам Ли, « мучительного

часа перед ужином в Хаммерсмите, когда нам, даже если мы не пили кока-колу, полагалось тупо сидеть в гостиной, только нам обеим. Не знаю, где находились тогда все наши сводные и единокровные братья и сестры, но в гостиной почему-то томились только мы с Джеки. Чтобы хоть чем-нибудь заняться, Джеки приносила с собой кипу журналов, а мать поднимала крик: “Отложи журнал! Я же с тобой разговариваю!” Хотя на самом деле разговаривала с отчимом. Как только она отвлекалась, Джеки немедля начинала читать… Вряд ли Джеки относилась к матери с той неприязнью, какую ей приписывают. Мне кажется, сестра всегда была благодарна маме, ведь она открывала перед собой – и перед нами – новый мир и делала это скорее ради нас, чем ради себя. Думаю, благодарность Джеки намного превосходила мою… Она очень ценила усилия матери».

Брак матери со «стопроцентным американцем», ставший пропуском в высший свет, оказал огромное влияние на жизнь Джеки, предоставив ей целый спектр новых возможностей. Умненькая тринадцатилетняя Джеки прекрасно сознавала, какой потенциал таит в себе новая жизнь. По словам Ли, «она была вполне готова к масштабным переменам и с любопытством их ждала». А вот сама Ли пребывала в замешательстве и тревоге: «Мне было жалко и страшно покидать Ист-Хэмптон, я любила здешнюю жизнь, по-моему, это было самое счастливое и беззаботное время». Джеки, по рассказам Ли, была куда меньше привязана к Ист-Хэмптону. Для Ли замужество матери «означало конец привычной жизни с отцом и дедом в Ласате… ведь с этих пор мы приезжали к отцу только на полтора летних месяца, да и эту поездку обсуждали не одну неделю – можно ли поехать и когда именно».

На всю жизнь Джеки сохранила способность легко переезжать с места на место, не оглядываясь назад и без сожаления расставаясь с прошлым. Она отвернулась от Бувье, если не считать отца, и приняла новую родню. Как вспоминала Ли: «Мы были счастливы

наконец обрести старшего брата. Просто замечательно – ждать Юшу на каникулы, и Джеки надеялась, что Юша познакомит ее с кем-нибудь из своих потрясных друзей. Он вообще очень милый и всегда прекрасно относился к нам обеим».

Что же до Джеки, то, по воспоминаниям родственников, «она была очень привязана к семье. Когда Джанет вышла за дядю Хьюди и все жили под одной крышей – его дети от других браков, ее дети, – Джеки относилась к сводным и единокровным братьям и сестрам одинаково. В ней чувствовался сильный материнский инстинкт. Она с удовольствием присматривала за маленькими Джанет и Джейми и заботилась о Томми и Нини, когда им требовалась помощь».

В отрочестве, когда формировался характер, Мерривуд, Хаммерсмит и семья Окинклосс воплощали для Джеки дом и стабильность, которой ей так не хватало в последние годы. «Я ужасно скучаю по дому, – писала Джеки Юше. – Мечтаю, например, о тропинке со скользкими камешками, ведущей к конюшням в Мерривуде, о звуке туманных горнов, которые слышны в Хаммерсмите по ночам… об ощущении счастья, связывающем тебя с любимой семьей».