Жан Брюс. Детективы

Юбер продолжал смотреть на него, как на обычного земляного червяка, которого можно раздавить каблуком.

— Продолжайте, — сказал он, — я обожаю истории этого рода.

Хагеманн продолжил, не заставив себя упрашивать:

— Я давно подозревал Ханно в принадлежности к разведке одной из западных стран… О! Я вас сразу успокою: Ханно не совершил ни малейшей ошибки. Вот только мне, его соседу, легко за ним наблюдать, а мой мозг сосредоточен на этом.

Юбер иронически спросил:

— Вы, конечно, и сами шпион?

Улыбка исчезла с лица немца.

— Да, и чтобы показать вам, что я играю честно, не стану ничего от вас скрывать: я работаю на организацию Гелена[9].

— Надо же! Вы не боитесь, что я на вас донесу?

Хагеманн снова криво улыбнулся.

— Нет, если я так говорю с вами, то потому что уверен в вас. Вы очень рисковали, стараясь установить контакт с Монтелеоне.

Юбер продолжал смотреть на него, твердо решив не говорить ничего, что могло бы подтвердить подозрения немца.

— Видите ли, в свое время мне сообщили из Бонна о приезде этого итальянского ученого. Так что я знаю, в чем тут дело… И теперь понимаю: Монтелеоне покинул США с согласия властей, а сегодня вы приехали за результатами работ, проведенных в испытательной лаборатории, возглавляемой профессором Шкловским. Вы согласны?

— Вы увлекательно рассказываете, — сказал Юбер.

— Это уже кое-что. Но не надейтесь, что сумеете так просто отделаться. Моя организация давно охотится за этими сведениями. До сих пор у меня не было никакого способа их получить, но приехали вы… Мы поделимся… Это не должно вас смущать, потому что мое правительство — союзник западных держав.

Теперь, когда Хагеманн открыл свои карты, Юбер спрашивал себя, был ли он искренен или он всего лишь платный провокатор МВД.

— Вы совсем сошли с ума, — сказал он. — Я пройдусь, чтобы поразмыслить над этим.

Он хотел встать, но в руке немца вдруг появился «вальтер 22 Лонгрифль».

— Нет, вы не уйдете отсюда, пока мы не договоримся.

— Раз вы заговорили таким тоном…

Он быстро размышлял. Хагеманн, проследив за ним до дома Монтелеоне, несомненно, видел, как он входил к ученому. Если бы он был агентом МВД, он бы непременно связался в эту минуту с дежурными милиционерами. Не было никакой необходимости ждать дольше. В СССР милиция не ждет, как в демократических странах, получения конкретных доказательств, чтобы произвести арест. Факта, что Юбер тайно проник к ученому, было более чем достаточно, чтобы его осудить, даже если бы не удалось добиться от него признания.

Рассуждая логически, Хагеманн должен был действительно работать на сеть Гелена. Но у Юбера не было ни малейшего желания отдавать планы ракеты «Пурга» западным немцам, тем более, что организация Гелена находилась под слабым контролем и в ней нашли работу многочисленные эсэсовцы. Достать планы ракеты для США было добрым делом. Это восстанавливало баланс между двумя супердержавами и укрепляло мир; но отдать их третьей стороне, тем более такой малопочтенной… И речи быть не может.

Однако приходилось хитрить.

— Если вы думаете, что то, что вы ищете, при мне, обыщите меня.

Хагеманн поморщился.

— Я не думаю, что вы уже получили планы. Сомневаюсь, что Монтелеоне предупредили о вашем визите. Но я думаю, вы получите их в самом ближайшем будущем, следующей ночью, может быть. Все-таки, я вас обыщу. Раздевайтесь.

Немец встал первым и отступил на несколько шагов, чтобы не быть застигнутым врасплох возможной атакой. Юбер поднялся. Он мог бы бросить стол в лицо собеседнику, имея неплохие шансы выкрутиться. А потом? Планов у него пока не было, а дом Ханно был очень удобным убежищем.

Он медленно поднялся и разделся, бросая одну за другой различные части своего костюма. Хагеманн ждал, пока он закончит.

— Встаньте в угол у печи, лицом к стене.

Юбер подчинился. Он услышал, как немец подошел к столу и начал осмотр его вещей. Трудно принять решение, а последствия могут быть самыми серьезными. Юбер попросту был зажат в угол. Невезение.

Не может быть и речи о том, чтобы передать планы этому громиле, но надо выиграть время, при необходимости использовать его, а потом, когда наступит момент, ликвидировать без малейшего колебания. Этот тип станет опасным, как только поймет, что его провели.

— Ваши документы чертовски хорошо подделаны, — оценил Хагеманн. — Прекрасная работа. Понимаю, почему легавые купились на них прошлой ночью.

— Пошевеливайтесь, — ответил Юбер, — мне не жарко.

Ему пришлось ждать еще пять минут. Потом немец объявил, что он может одеваться.

— Когда вы должны получить планы?

— Я вернусь туда ближайшей ночью. Надеюсь получить их.

— Прекрасно. Пойдем вместе.

— Вы не можете зайти к нему вместе со мной. Он испугается.

— Я буду вас ждать снаружи.

— Хорошо, будете караулить.

Хагеманн убрал оружие в карман.

— Я был уверен, что мы в конце концов поладим.

— Вы приставили мне нож к горлу.

Немец засмеялся.

— Будьте хорошим игроком.

Юбер улыбнулся.

— Я умею им быть.

Хагеманн закурил сигарету, взглянул на часы.

— Слушайте, я приглашаю вас позавтракать с нами. Через час мне надо идти на работу. Пойдемте.

— Охотно. Я умираю от голода.