Жанна Д'Арк, Орлеанская Дева

Интересующее нас семейство было родом из Арк-ан-Барруа, откуда и происходит ее фамилия. Еще в 1380 году оно обладало несколькими небольшими ленами (лен — феодальное земельное владение). Сам «бедный землепашец» Жак Д’Арк родился в 1375 году в Сеффоне, в старинном рыцарском семействе. Так получилось, что ветвь, к которой принадлежал Жак, из-за Столетней войны разорилась и временно утратила дворянское звание. Тем не менее, Жак женился на знатной девице Изабелле де Вутон по прозвищу Римлянка (она совершила паломничество в Пюи, что приравнивалось к паломничеству в Рим). Ряд ученых пользуется в своих исследованиях этим прозвищем, ибо оно маскирует знатность Изабеллы, о которой свидетельствует истинная фамилия. Богатством правда Изабелла не обладала, но зато ее семья гордилась брачными связями с известными дворянскими семьями.

Итак, Жак женился и стал жить в Домреми, где за счет доходов от прежних ленов он брал в аренду обрабатываемые земельные участки. В 1419 году Жак Д’Арк был дуайеном (старостой) Домреми, где командовал лучниками местного ополчения. А еще он был генеральным откупщиком в этих местах, управлял сеньорией Домреми, взимал подати, командовал небольшой крепостью на острове, руководил операциями полиции. Наконец, в Гре у него была небольшая усадьба. Его ежегодный доход составлял пять тысяч золотых франков. Так был ли Жак Д’Арк представителем крестьянской бедноты?

У Жака от Изабеллы де Вутон по прозвищу «Роме» было несколько детей, один из которых, Пьер, в 1436 году получил от герцога Карла Орлеанского звание рыцаря Дикообраза. Для получения этого ордена требовалось быть дворянином и иметь предков — дворян не менее чем в течение четырех поколений. Кроме всего, представители другой ветви этой семьи уже с 1408 года в разном качестве служили при дворе короля Карла VI. Становится очевидным, что официальные сообщения, изображавшие Жанну Девственницу дочерью бедных крестьян, не более чем миф.

ТАИНСТВЕННЫЙ РЕБЕНОК.

Здесь надо рассказать сразу о двух таинственных детях, чтобы потом стало более ясным настоящее социальное положение Жанны Орлеанской Девы и механизма тех интриг, которые плелись вокруг нее на протяжении всей ее жизни.

В средневековом обществе Франции существовали различные социальные категории: крепостные крестьяне (сервы); вилланы; буржуа (разночинцы); духовенство; знать. Но выделялись и несколько необычные категории: «… например, подкидыши — дети, брошенные на произвол судьбы, которых взял под свое покровительство сеньор данного лена. В этом случае они были крепостными (сервами). Незаконнорожденные отпрыски знати, рожденные матерями, числящимися по разряду разночинцев, и непризнанные своими отцами, пользовались в лене определенными привилегиями и занимали несколько особое положение. Бастарды (дети, рожденные матерями из разночинцев или из знати — прим. Е.К.), официально признанные как таковые, считались дворянами и просто должны были иметь на гербах своих родителей особый геральдический символ, так называемую черную полосу (знак незаконнорожденности)» (см. книгу Р. Амбелена).

Ясно, что лучше было оказаться бастардом знатного семейства, чем законным чадом разночинца. Таинство брака в глазах знати вовсе не стояло на первом месте. И бастарды были почти в каждой знатной семье. Особенно прославился в этой области Людовик герцог Орлеанский. Его называли и проще — Луи Орлеанский.

Начиная с 1392 года, короля Карла VI периодически поражали приступы безумия, перемежавшиеся периодами ясного сознания. Но безумный или в ясном сознании, король давно не выносил вида королевы Изабо. Он жил во дворце Сен-Поль с дочерью нормандского «барышника» Одеттой де Шандивер. Королева Изабо Баварская платила мужу той же монетой: «Король сильно стесняет меня, когда он безумен, и еще больше, когда он таким не является …»

Королева жила во дворце Барбетт, где не боялась быть избитой до полусмерти Карлом VI. И каждый день она принимала там своего деверя, красивого и во всех отношениях блестящего Луи Орлеанского. Она не стеснялась показываться с ним на людях, вызывая этим возмущение в народе. Их связь началась в 1397 году и продолжалась до самой смерти Луи Орлеанского. Никто теперь не узнает, была ли то дань моде или истинная любовь. Мы же попробуем исходить из того, что это были искренние чувства.