Жара

— Ах, Джесса, я все равно думаю, — сказал Макс, — и о других интересных вещах тоже. Все время. Ты даже представить себе не можешь, о чем я только ни думаю.

— А я и знать не хочу, — ответила Джесса.

— Зато мы знаем, о чем ты думаешь, Макс, — сказал Кевин, — потому что ты разговариваешь во сне.

— Это все потому, что моим мечтам не суждено сбыться…

Я уже жалела, что села с ними завтракать. Кевин и Джесса умиленно смотрели друг на друга, и разговор снова стал принимать опасный оборот. Дональд смотрел куда угодно, только не на меня. Пора было уходить, но я держалась и была горда собой. Я не уеду с этих курсов вся в слезах, о нет.

Я встала.

— Ну, ребята, до встречи. Джаз сразу после ланча. С вами увидимся на секции. Я пошла, потренирую соло на пикколо. Не хочу сбиться.

И я удалилась, пытаясь не показать, с каким трудом передвигалась на ватных ногах, и страстно желая, чтобы Дональд с тоской смотрел мне вслед. И еще надеялась, что взрыв хохота не раздастся, как только я выйду за дверь.

Про тренировку на пикколо я говорила серьезно. Это ради Римского-Корсакова. Я только вчера поняла, насколько не отрепетировано у меня это соло. Я даже мысли не допускала, что у мамы будет повод критиковать мое выступление. Несмотря ни на что, мне не хотелось, чтобы курсы заканчивались. По крайней мере, пока я не разрешу всех вопросов с Дональдом. Я топала к музыкальному корпусу, мой ум бурлил, я пыталась решить, как мне быть дальше. Вот оно: даже если Дональд не захочет меня слушать, я все равно скажу ему, что он мне очень нравился все это время, более того, что я его люблю. Если он хочет быть с Аделой, пусть, даже хорошо (то есть, конечно, это не хорошо, но я так скажу). Просто я слишком стеснялась открыться ему. Я подозревала, что у Дона та же проблема, но вот бы не подумала, что придется объясняться первой.

Я самозабвенно работала с пикколо. Это не очень утренний инструмент, особенно если ты плохо выспался. Но я хорошо понимала, что время уходит, и приготовилась очень серьезно над всем поработать сегодня. Я хотела идеально выступить во всех отделениях. Мне захотелось также пройти партию на саксофоне. Можно было бы пойти и взять инструмент, я знала, где Дон его хранит, но мне не хотелось рыться в его вещах. Я слишком боялась того, что могу в них найти. Я решила попросить его на секции — по крайней мере, Аделы не будет рядом. Отныне мне надо пользоваться любым преимуществом.

Объявили пятиминутный перерыв. Вторая Ханна выскочила за водой. Джесса прогоняла свою партию с мисс Клэгган. Между Дональдом и мной никого не было. И, словно в каком-то водевиле, мы заговорили одновременно.

— Ханна…

— Дон…

Я поспешила опередить его.

— Дон, мне надо еще немного потренироваться на саксофоне… есть шанс одолжить его минут на двадцать перед репетицией?

— Да, конечно. Сходим вместе после секции. Проверим слабые места и еще что-нибудь…

Он посмотрел на меня, как будто хотел что-то добавить, но я отстранилась. Возвращалась Ханна.

— Спасибо.

Секция снова началась.

Дональд подождал меня у дверей, когда мы выходили. Может, Кевин ему что-нибудь сказал? Джесса многозначительно посмотрела на меня, проходя мимо. Дон сегодня выглядел особенно хорошо — модные джинсы и рубашка, подходящая к глазам. Мы вышли на лестницу к кладовке инструментов. Прямо как в старые добрые времена.

— Ты в каком классе будешь? — ласково спросил Дон.

— Пойду туда, где мы обычно репетируем джаз. Я пропущу ланч.

— Хочешь, принесу тебе что-нибудь? Знаешь ведь, что случается…

И лицо его озарилось ослепительной улыбкой, в которой не было никакой тревоги. Волна облегчения накатила на меня и на глазах выступили слезы. Я сняла очки и откинула волосы назад.

— Эй, Ханна, с тобой все в порядке?

— Да, да, — засмеялась я и увидела то же выражение облегчения на его лице.

— Я надеюсь, ты не…

— Нет, я помню, как глупо тогда вышло. Я в порядке. Честно. Есть не хочется.

Он повернулся к двери.

— Ханна, я…

Но снова:

— Донни! Вот ты где! Опять тренируем Дак, да?

Спасибо, Адела. Она лезла ему под руку. Мне хотелось зажмуриться.

— Время ланча, Донни-друг! Я подумала, что не помешает прийти сюда за тобой.

И она утащила его. Но Дональд успел бросить на меня какой-то непонятный взгляд. Я сжала зубы. До вечера еще очень далеко. Я должна все уладить. Должна!

Адела притащилась вместе с Доном и на репетицию джаз-бэнда. Они появились, крепко держась за руки. От меня не ускользнуло, что ему неудобно, но, возможно, мне это лишь показалось. Я была так взбешена, что вылила гнев в музыку, и конечно, прозвучало просто шикарно. Мы прогнали «Take Five» и «Yesterday», оставив две другие на вечернюю репетицию. Я поймала взгляд Дональда, который напевал слова «Yesterday», и хотя он быстро отвел глаза, я заметила, как предательски покраснела его шея. Что привело меня в состояние странного удовлетворения. Адела сидела, все время качая ногами, и впервые была щедра на похвалы.

— Это было изумительно, — сказала она, — даже ты, Дак.

Дон снова бросился меня защищать.

— Что ты хочешь этим сказать — «даже Дак»? У Дак больше души, чем у нас всех, вместе взятых!