Жаркая осень в Акадии

Хас переключил свое внимание на Босежур: там, на сторожевых башнях и насыпных валах, за забором стояли люди и внимательно следили за тем, что происходило. Гарнизон крепости состоял из ополченцев, которых в Босежуре насчитывалось около трехсот. Хас рассчитывал, что отсутствие армейской выучки и дисциплины окажется серьезным подспорьем в захвате форта. Теперь же весь план грозил полететь в тартарары. Как там пела Алла Пугачева? – «Фарш невозможно провернуть назад, и мясо из котлет не восстановишь?»[75]

Наконец, группка людей в форте – человек десять-пятнадцать – понеслась к первым воротам, чтобы открыть их и впустить красномундирных солдат под защиту спасительных стен. Одновременно пушки с валов дали залп в сторону французов. Но он оказался неприцельным – ядра зарылись в землю далеко за спинами кавалеристов. «Конечно, – злорадно подумал Хас, – попробуй прицелиться по быстро двигающейся мишени из неповоротливой и тяжелой пушки».

Залп артиллерии словно пробудил второе дыхание в бегущих солдатах. Они обернулись, дали еще один неприцельный залп в сторону французов и, словно игрок в регби с мечом, ломанулись к воротам. Англичан было около полусотни. Видимо, французы подловили на марше и разбили британскую пехотную роту, следовавшую в форт на усиление гарнизона. Пушки выстрелили еще раз, и опять мимо. Хас порадовался, что англичане не догадались оборудовать стрелковые позиции у первого забора – он был предназначен для того, чтобы просто задержать наступающих. Но погоню французы явно проигрывали…

ИНТЕРЛЮДИЯ

20… год. Одна из арабских республик

Капитан-лейтенант Хасим Хасханов, позывной «Самум»

Подъехав к своему блоку, Хас пошёл к Антохе докладывать о результатах переговоров с танкистами.

Заводченко он нашёл сидящим возле джет-бойла и пьющим кофе.

– Ну что, – спросил Антоха, протягивая Хасу кружку. Заводченко был с Балтийского РП[76], прослужил там несколько лет группником, сначала в РСпН[77]

, затем в РПМ[78]. Антоха был выпускником факультета спецразведки Новосибирского института, но на флот попросился сам, море принял, водолазную службу полюбил. И искренне считал себя моряком. Он был на пять лет помладше Хаса, у него ещё не было такого опыта, потому Самума и поставили к нему «замком». Но Леший был толковым группником и матерел на глазах. Они были в одном звании, оба каплеи, но Хас уже третий год перехаживал, а Тоха только полтора года назад получил.

– Все белиссимо, – ответил Самум, присаживаясь к группнику, принимая кружку с кофе и закуривая сигарету. – Танков там даже два. Но один союзный, на него надежды мало. Там главное, чтобы, если что начнётся, они с перепугу по нам не влупили. А второй наш, российский. Там экипаж толковый вроде…

– Наш? – брови Лешего поползли вверх. – Откуда здесь наш танк?

– Не знаю, – Хас пожал плечами. – Я как-то не спросил…

– А связь как держать будем с ними?

– По «тапику»[79]. У командира танка есть «тапик», мы обменялись номерами…

– Добро. Давай отдыхай, через шесть часов твоя подгруппа на фишку заступает.

– Добро. – Самум допил кофе и выплеснул остатки на песок. Сполоснул кружку кипятком из бойла и пошёл к своему спальнику. Когда разведчику нечего делать, он либо спит, либо ест…

3 ноября 1755 года.

Перешеек Шиньекто у форта Босежур

Капитан Андрей Пилецкий, позывной «Север»

Как и положено связисту, Андрей находился возле командира. Потому Север тоже стал свидетелем захватывающей гонки под названием «Нас не догонят». Кто бы знал, что хит группы «Тату» может иметь такой захватывающий «риал-тайм» клип.

Он видел, что артиллеристы англичан не могут пристреляться, и порадовался за союзников: вход в крепость располагался между двумя бастионами, на каждом из которых был оборудован люнет. Всего в форту, как говорил Хас, находилось двадцать четыре орудия – примерно по пять на каждом люнете. С учетом того, что вход в крепость обстреливался с двух бастионов, Андрей мог предположить, что могли бы натворить десять орудий с полутора сотнями всадников при грамотной и обученной артиллерийской прислуге. К счастью, орудия были расставлены в люнетах таким образом, что огонь с двух бастионов по французам могли вести не более пяти-шести пушек. Бойницы остальных смотрели в другую сторону.

Группа ополченцев наконец-то добежала до первого периметра и открыла ворота, впуская вконец уже выдохшихся англичан. Часть солдат под командой сержанта, забежав внутрь, тут же развернулась и начала перезаряжать ружья, практически скрыв за краснотой своих мундиров ополченцев, которые тоже, видимо, решили пострелять по французам. Андрей удивился такому решению – ведь первый периметр не предусматривал стрелковых бойниц или ячеек. Для этого надо было открыть ворота и лишь после этого стрелять по врагу, стоя в открытых створках, что солдаты, судя по всему, и собирались сделать.