Жаркие объятия разлуки

— Понятно… Я… — Вероника запнулась. — Я бы хотела уточнить — можешь ли ты выделить мне совершенно отдельную территорию в своей квартире? Как только заработаю деньги, я тебе заплачу. Кажется, комната в среднем стоит сто баксов?

— Да ладно тебе про деньги. Я тебя и так пущу, что мне, жалко, что ли?

— Нет уж. Бесплатным, знаешь ли, бывает только сыр в мышеловке. Ну так что — договорились? Пустишь меня на постой?

— Конечно! Только ты не удивляйся — у меня тут небольшая компания, довольно-таки буйная…

— Придется потерпеть. В случае чего — Том меня защитит.

— Обижаешь… Я могу и сам тебя защитить. Адрес помнишь? Записывай…

Вероника шла и вспоминала. Вот в этой арке она плакала, прислонившись к холодной стене, вот под тем кустом справляла нужду, как бездомная кошка… Может быть, напрасно она возвращается в этот дом, где ее называли чуть ли не нахлебницей? Но, с другой стороны, есть ли у нее другой вариант? Это все-таки лучше, чем идти к тете Тамаре и снова подвергать испытанию ее тихое семейное «счастье»…

Как же так получается? Везде и всем она приносит одни только неприятности. Жила у тетки — хоть сама того не желала, а ввела в искушение ее мужа… Устроилась секретаршей — чуть не прибила табуреткой собственного начальника… Пошла работать на рынок — украли товар… Взяли домработницей — затащила в постель хозяина. Впрочем, этот последний инцидент Вероника вспоминала не с иронией, а скорее с болью…

Уже из-за двери было слышно, как в квартире громыхает музыка. Открыл Веронике сам Роман. Она еще не видела его таким — глаза блестят, лицо красное, на носу испарина. В глубине квартиры слышались чьи-то радостные вопли, голоса были мужские.

— Привет, — Вероника скромно стояла на пороге и не решалась проходить. К ногам ее, как всегда, жался Том.

Роман бросился на нее, заключил в объятия и буквально втащил в квартиру.

— Настя! Настасья! — От избытка чувств он даже попытался поцеловать ее в губы. Но Вероника увернулась. Фальшивое имя, от которого она отвыкла, неприятно резануло ей слух.

— Слушай, ты извини, но у меня жуткий упадок сил, — сказала она, чтобы сразу отвлечь Романа от приветственных лобзаний. — Не мог бы ты сразу провести меня в какую-нибудь комнату?

— Ну вот, ничего себе. А я-то думал, ты к нам присоединишься, — разочарованно протянул Роман. — У Костика сегодня день рождения, мы сидим выпиваем, свинину на ребрах жарим. Пойдем, сейчас мы быстро твой упадок сил ликвидируем…

— Да я не голодная… — начала Вероника, но Роман перебил ее.

— Аппетит приходит во время еды. Посидишь, выпьешь «Хванчкары»… Я уже обещал всем, что сейчас приедет моя легендарная знакомая с Сахалина.

— Почему легендарная?

— Ну как же — в такое землетрясение попала, чудом жива осталась.

— С чего это ты взял?

— Ну ладно тебе. — Он похлопал Веронику по плечу. — Даже если и приукрасил немножко, что тут такого? Зато интереснее… — Только сейчас Вероника заметила, что глаза Романа состоят практически из одних зрачков. Вероника подумала, что вопрос о наркотиках, который в свое время задала ей его мама, был не случайным. Похоже, Роман сидел «на игле» (чуть позже эти подозрения подтвердились).

— Хорошо, скажи им, что я… что я плохо себя чувствую, — предложила Вероника. — Что после землетрясения у меня участились обмороки и появились проблемы со стулом. Думаю, это должно произвести впечатление. А имениннику передай от меня пламенные поздравления.

— Хорошо, как скажешь, — пожал плечами Роман, который был явно разочарован. — Моя комната тебя устроит?

— Вполне. — Вероника не верила, что сейчас у нее будет возможность спокойно растянуться на диване и отдохнуть.

Когда они незаметно от всех прошли по коридору в комнату Романа, он спросил, перед тем, как закрыть за собой дверь:

— Слушай, объясни мне: что ты все-таки делала в трехэтажном особняке?

— Я же говорила тебе — жила. Расскажу, обязательно все расскажу, — уверила его Вероника. — Извини, просто сейчас я никакая.

Ну вот, наконец-то. Вероника осталась в комнате одна. За стеной все так же громко играла музыка — какой-то однообразный техно-ритм. «Долбежка» — так называл это музыкальное направление Максим. Вероника закрыла руками уши — и на несколько секунд погрузилась в звенящую тишину. Потом отпустила руки.

Нет, ей действительно нужно прилечь. С самого раннего утра она была на ногах, кроме того, все эти переживания… Вероника быстро стянула с себя джинсы и футболку, достала из сумки халат и блаженно раскинулась прямо поверх покрывала…

Все. Снова она без работы. Снова скитается по углам. Вероника почувствовала, как к глазам подбираются слезы, но усилием воли заставила себя успокоиться. Для этого ей пришлось сделать презрительное выражение лица. «Да, я презираю вас всех! — мысленно говорила она. — Я презираю обстоятельства, которые заставляют меня вести эту бродячую жизнь. Я презираю смерть, которая безжалостно отняла у меня то, что я любила. Но я люблю жизнь, и я обязательно выживу…»

Вероника, закрыв глаза, лежала на кровати Романа, и перед глазами ее одна за другой вставали события прошедшей ночи.