Жаркий Август. Книга вторая

— Забыть можно обо всем. Стоит только захотеть. Я его не оправдываю, поступил он действительно по-скотски. Такого придурка еще поискать надо. Но с другой стороны…это ведь все неправда, дурацкий протест. И ты это сама знаешь. Стоит ли из-за такой вот нелепой лжи отказываться от всего? Он не предавал тебя, не распускал рук, не причинял какого-либо вреда. Он просто нагородил херни из-за неуверенности, ревности и еще черт знает чего. Поверь мне, это не смертельно. Бывают вещи гораздо хуже, и те, кто любят по настоящему, справляются с этим. Ты же любишь его, по глазам вижу. Меняешься, стоит только оказаться рядом с ним… А доверие — это теперь его проблема. Пусть старается, восстанавливает. Пусть ломает голову над тем, как тебя удержать и сделать счастливой. Пусть знает, что шанс дан не просто так, что он последний, что ты пробуешь быть с ним в последний раз, и больше прощения его косякам не будет. Он из той породы мужиков, рядом с которыми сложно. Но если приручишь, то будешь за ним как за каменной стеной. Такие люди, они как волки. Один раз и на всю жизнь.

— Волки больно кусают, — горько усмехнулась.

— Не только они. Думаешь, я не могу "укусить"? Могу. И идиотства могу творить, и грубым быть, и скотиной. И из-за меня, уверен, рыдало гораздо больше девушек чем из-за него. Все могут делать больно. И меняемся мы только ради человека, который дорог.

— Ради меня он так и не поменялся

— Ради тебя он здесь. Если бы ему было плевать, он просто перевернул бы эту страницу и все. В такой ситуации, как у вас, он никогда бы не вернулся к человеку, который видел его в оковах, на коленях, почти сломленного. Если бы ему было плевать, он просто был бы благодарен тебе издалека, при этом стараясь забыть как страшный сон. А он здесь и готов исправлять свои ошибки. Дай шанс вашим отношениям, Вась, чтобы потом не жалеть. Чтобы в старости не сидеть на лавке и не говорить "я была очень гордой вместо того, чтобы быть просто счастливой".

— Думаешь, он может сделать меня счастливой?

— Думаешь, это может сделать кто-то другой? — ответил вопросом на вопрос, — Ты же сама знаешь, что каким бы бешеным, взрывным Тимур не был, он — то, что тебе надо. Вспомни, несмотря на все сложности, ты же полюбила именно его. Не Славу, положительного во все отношениях, а этого чертова придурка. Несмотря ни на что, вам было хорошо вместе. Разве нет?

Я промолчала. Потому что перед глазами пролетела пестрая вереница наших дней. Как он попал ко мне, как я ползала по кустам, нацепляв на себя колючек, ради того, чтобы поймать этого наглого кота, загорающего на крыше. Как Тим чинил машину, как мы с ним ездили ее красить. Как он таскал меня на прогулки, не давая валяться на диване. Как грел меня, когда корсет вытягивал последние силы. Как отбивались от озабоченной Марики. Как ездили на водопады. Как он сказал, что любит.

Это все было настоящим, живым. Он делал меня живой.

Хотя он же делал и нестерпимо больно. Черт, как все сложно.

— Зачем пытаться прогнать его, если он — то что тебе нужно? Зачем искать кого-то, в надежде, что найдешь сплошные плюсы, когда полюбила, не смотря на минусы? Зачем пытаться забыть, если можно быть вместе? — задавал вопросы, на которые я не могла ответить.

— Ник, скажи, ты когда пришел к таким умным выводам, а? Когда я начала рваться за тобой? Когда подала раппорт? — поинтересовалась, горько покачав головой.

— К таким выводам я пришел давно. Еще на Ви Эйре. Уже тогда было ясно, что вы попробуете сойтись. Как и то, что у вас ни черта не выйдет.

Выжидающе смотрела на него, ожидая продолжения. Никита раздраженно повел плечами, дескать, и так все ясно, но все-таки заговорил:

— У вас и не могло ничего получиться, — убежденно произнес, потирая бровь, — о каких отношениях может идти речь, когда один из пары в цепях, пусть и весьма условных? Да, вы мирно жили, но от правды никуда не деться. Это не шутки, не мелочи от которых можно отмахнуться и забыть. Это рабство, Вась. Оно все с ног на голову переворачивает, искажает, ломает. Какой бы ты хорошей не была, все равно оставалась хозяйкой. И этим все сказано. Оно давило и на него, и на тебя. Может, вы и не замечали, или не хотели замечать, но оно было, подрывая любые отношения, любые начинания. И влияло не только на Тимура, когда он всеми силами пытался противостоять даже в мелочах, в штыки воспринимал любое поползновение на личное пространство, выпускал клыки в самых неожиданных случаях. На тебя это влияло не меньше. Ты ведь никогда не была курочкой-наседкой, а тут, сама подумай, сколько раз спускала на тормозах то, что нельзя. Сколько раз отмалчивалась, когда надо было говорить? Потому что боялась зацепить своими словами? Сколько раз оправдывала его только потому, что жалела, сочувствовала, пыталась быть понимающей и заботливой?

Много Никит, очень много. Даже не представляешь сколько.