Жаркий Август. Книга вторая

Пока не может.

Это состояние изрядно напрягало, но справиться со своими мыслями не так-то просто. Когда, хочешь не хочешь, а думаешь об одном и том же. И мысли бродят по кругу, вызывая мигрень и глухое раздражение.

Следующий день ничем не отличался от предыдущего, с той лишь разницей, что Василиса была дома. Сидела в кабинете, какие-то документы разбирала. Он точно не знал, чем она там занималась, да и не хотелось знать. Было достаточно того, что она рядом.

Как всегда, утро прошло по привычному сценарию: молчаливый завтрак, за время которого обмолвились лишь парой фраз, потом разбрелись каждый по своим делам.

Васька больше не выходила в сад, не пыталась узнать, чем он занимается. Отстранилась, старательно поддерживая сугубо деловые отношения. Как ни странно, но, несмотря на желание остаться в тишине, в одиночестве, эта отстраненность угнетала, давила. Он привык к другой Василисе, и нынешний стиль общения его тяготил. Настолько, что постепенно начал переключаться с мыслей: "Когда же я улечу с этой планеты" на мысль: "А чем она там занимается? Долго ли будет молчать?". Вот такая нестыковка выходила, а центр тяжести постепенно смещался в другую сторону.

И вот уже поздно ночью, когда на улице было темно хоть глаз выколи, он лежал в своей постели и думал не о том, что будет, когда браслеты отключатся, а о том, как пройдет завтрашний день.

После недели молчания захотелось с ней поговорить, да так сильно, что еле удержался, и уговорил себя подождать до утра, и после этого решения внутри все окончательно успокоилось, уложилось.

Утро, как всегда, началось для него рано. Даже раньше, чем обычно. Вскочил, когда на часах было всего пять. Сна ни в одном глазу, энергия переполняет, а самое главное — настроение нормальное. Даже не так. Не нормальное, а приподнятое. Переварил новость о скором освобождении, принял ее, и почувствовал, что хочет жить здесь и сейчас, без тоскливого взгляда вперед.

Выйдя из комнаты, постоял в коридоре, прислушиваясь к тишине дома. Васька наверняка спала. Она всегда поздно выходила — к десяти, сонно мотаясь из стороны в сторону, зевая. Как она на работу-то с таким режимом ходила? Или это только здесь, во время вынужденного отпуска, расслабилась?

Тихо прошел на кухню, впервые за последние дни чувствуя зверский аппетит, позавтракал, а потом ушел в гараж, решив, что пока Чу досматривает свои сны, можно переделать кучу дел.

Когда задумчивая пелена спала, уступая место привычной концентрации, дела пошли быстрее. В руках все спорилось, поэтому сам не заметил как, перескакивая с одного дела на другое, увлекся настолько, что остановился лишь в тот момент, когда почувствовал, что макушку сильно припекает. Совсем не по-утреннему. Бросив взгляд на свою маленькую, сиротливо жмущуюся к ногам тень, присвистнул. Это ж почти полдень!

Заработался!

Взлохматил пятерней короткие, взмокшие от жары волосы и, немного постояв, направился к дому — сейчас уж Васька точно проснулась. Даже такая соня как она до полудня в кровати не проваляется, тем более, когда погода такая хорошая. Теперь настала его очередь вытаскивать ее в сад. Там хорошо, спокойно и разговорить ее можно будет, если продолжит дуться.

А вечером можно и покататься, как она того хотела.

Теперь даже если и не захочет — придется ехать. Если понадобиться, на плечо закинет и сам в машину усадит. Она, конечно, вопить начнет, обзываться. Скажет, что он свиненыш неблагодарный.

Представив такую картину, тихо рассмеялся. Плевать. Пусть что хочет, то и говорит, а кататься все равно поедет.

Только радужные планы дали трещину, когда зашел в гараж, чтобы положить инструменты.

Машины не было!

Замер на пороге, удивленно глядя на то место, где утром стояла голубая "карета", а теперь лишь осталось темное масленое пятно.

Вот тебе раз! Уехала! Даже не так. Сбежала!

А он был так поглощен работой, что, умотав в дальний угол сада, даже не заметил, когда это произошло.

Черт!

И куда она умчалась?

Быстро, но без суеты разложил все инструменты по своим местам и пошел в сторону дома.

Войдя внутрь, первым делом подошел к ее двери и постучал, хотя заранее знал, что в ответ будет только тишина.

Недовольно мотнув головой, отправился на кухню, надеясь, что там есть какая-нибудь записка от нее, поясняющая, куда она сорвалась.

Так и оказалось. Едва переступив через порог, увидел на столе клочок бумажки и небрежно брошенную ручку.

Подойдя ближе, склонился над столом, упираясь на него руками, и прочитал незамысловатое послание:

"Я уехала к Таисии. Когда вернусь — точно не знаю. Наверное, вечером".

С досады скрипнул зубами.

Это надо же! Проворонил! Пока он там по саду лазил, она взяла и упорхнула, неизвестно насколько. Теперь разговор, по-настоящему важный для них обоих, состоится неизвестно когда, в лучшем случае вечером.

Ой, дятел! Можно подумать, конец света случился бы, если он с самого утро не ломанулся бы в сад! Надо было сидеть и ждать ее, а не уходить из дома!

И она хороша! Взяла и ушла втихаря, ограничившись скупой запиской в две строчки. Точно обиделась, раз предпочла уйти вот так, по-английски!