Жаркое свидание в Майами

Она провела его в гостиную, включила лампу и зажгла свечу на обеденном столе. В сущности, она не знала, что делать. Алессандро бродил вокруг, исследуя ее пространство почти так же, как она исследовала его. Если бы он искал признаки ее личности, то нашел бы только растения в горшках и картины в рамах.

Хотя ей и нравилась мебель, каждый предмет ее интерьера, все это принадлежало Крису. В Австралии ему это было ни к чему.

Энджел сняла туфли и бросила их на ковер под кофейным столиком середины века. Когда он подошел к одной из ее картин, простому, но красочному пейзажу, висевшему над ее столом, она решила быстро и легко отвлечь его. Ее голубое платье присоединилось к туфлям на полу. Алессандро, должно быть, услышал шелест шелка, потому что тут же повернулся к ней.

— Хочешь экскурсию по дому, бокал вина или… что?

Было что-то уникально вдохновляющее в том, чтобы быть на ее родной территории.

Алессандро повернулся к картине спиной.

— Вариант три, если ты не против.

— Вариант три — да, но ты слишком одет.

— Я позабочусь об этом.

Пока он раздевался, Энджел подумала, что лучше всего закрыть шторы. Она подошла к окну. Он схватил ее за талию, усадил на подоконник и снял с нее белье. Алессандро Карденас уже стоял между ее бедер — и, обнаженный, он был прекрасен.

Чтобы удержать его, она обхватила ногами его бедра.

Он обхватил ладонями ее лицо и провел подушечкой большого пальца по губам.

— Мой ангел грешен сегодня вечером.

Энджел крепче обхватила его ногами. Запустив пальцы в ее волосы, он откинул ее голову назад и поцеловал. Его руки оставили ее волосы и прошлись по телу. Это были не чужие руки. Он знал, где и как прикасаться к ней, обхватывая ее груди и дразня соски, пока ее спина не выгнулась дугой, а голова не ударилась об оконное стекло.

Он скользнул в нее двумя пальцами.

— Ты думала обо мне прошлой ночью?

— Что?

— Вчера вечером. Ты думала обо мне?

Он гладил ее, и ее мысли были сосредоточены на его руках, а не на словах.

— Прошлая ночь была слишком давно.

— А теперь скажи мне. Почему ты убежала?

Правда выплеснулась из нее.

— Мне было страшно.

Он потерся носом о ее нос.

— Боишься меня?

— Боюсь этого!

Он мог делать с этой информацией все, что ему заблагорассудится. Она боялась того притяжения, которое он испытывал к ней. Это была чистая жгучая эмоция, не поддающаяся ни логике, ни разуму.

Но Алессандро, похоже, это откровение не обеспокоило. Или, может быть, он уже знал. Похоже, он ее раскусил. Он целовал ее снова и снова, пока его пальцы исследовали глубже ее тело.

— Почему я никогда не могу затащить тебя в постель?

В ту первую ночь в пентхаусе они добрались только до ковра на полу спальни, а потом забрались в постель, где сразу же заснули. По крайней мере, здесь, в ее доме, было не слишком далеко идти, чтобы найти кровать.

Энджел провела его в свою спальню. По пути он остановился, чтобы вытащить из кармана брюк пакетик из фольги. Хорошо, что он все спланировал заранее, потому что в квартире у нее не было презервативов. Она не нуждалась в них уже очень, очень давно.

В спальне было темно, если не считать тусклого света настольной лампы в гостиной. Она упала на кровать, а Алессандро остался стоять в ногах. Он разорвал пакетик из фольги и медленно заговорил:

— Вчера утром я проснулся, желая тебя. Прошлой ночью я не спал, борясь с желанием появиться у твоей двери. И сегодня вечером, когда увидел тебя, я знал, что нет другого возможного исхода, кроме этого. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Так что да. Это страшно, Анджелина.

— Не называй меня так.

Энджел закрыла глаза, как только эти слова вырвались наружу. Что на нее нашло?

Алессандро на мгновение замолчал.

— Не использовать твое имя?

— Не бери в голову.

Он положил ее на спину. Энджел что-то бессмысленно бормотала.

— Да. Да. Не надо. Да.

Он входил в нее дюйм за дюймом, намеренно, жестоко медленно.

— Как ты хочешь, чтобы я тебя называл?

Ее слова превратились в всхлипы.

— Если не Анджелина, то кто?

Энджел схватила его за руки:

— Забудь об этом.

Его тактика была более совершенна, чем у нее. Слегка изменив положение, он погрузился в нее глубже, не оставляя места для самообладания.

— Тебе понравится, если я буду называть тебя Ангелом?

— Называй меня своей.

Он замер. Энджел снова зажмурилась.

— Моя Эндж. — Он коснулся своими приоткрытыми губами ее губ. — А чего хочет мой Ангел?

Энджел чуть не обезумела от удовольствия.

— Я хочу тебя.

Они и раньше занимались любовью, но только в ее простой комнате, в ее простой постели они по-настоящему стали любовниками.

Глава 11

Первый луч рассвета пробился через кухонное окно Энджел, их день начался с кофе, тихой беседы и пары протеиновых коктейлей. Энджел была одета для работы и выглядела элегантно в изумрудно-зеленом платье. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а в ушах висели золотые обручи. Румянец на ее щеках и застенчивая улыбка — все это дело рук Алессандро, по крайней мере, ему нравилось так думать.