Жажда

Призвание, о котором говорил Стеффенс, это оно и есть? Когда человек принимается за работу, которую ненавидит, потому что осознает, что он сделает эту работу лучше всех? «То, для чего тебя можно использовать». Как самоотверженное стадное животное. Или дело в его личном честолюбии, о котором говорил Олег? Хотел ли он быть там и блистать, пока его любимая лежит здесь и угасает? Ну, он никогда не замечал у себя чувства глубокой ответственности за общество. Ни признание коллег, ни признание общественности не имели для него большого значения. Что же оставалось?

Оставался Валентин. Оставалась охота.

Кто-то дважды постучал, и дверь тихо открылась. Бьёрн Хольм проскользнул внутрь и уселся на второй стул.

– Курение в больнице, – сказал он. – Наказание до шести лет, по-моему.

– Два года, – ответил Харри и протянул Бьёрну сигарету. – Сделай одолжение, стань моим соучастником.

Бьёрн кивнул в сторону Ракели:

– Не боишься, что у нее будет рак легких?

– Ракель обожает пассивное курение. Она говорит, ей нравится тот факт, что это бесплатно и что мое тело уже принимает в себя бо́льшую часть вредных веществ до того, как я выпускаю дым. Я – комбинация ее бумажника и сигаретного фильтра.

Бьёрн сделал затяжку.

– Автоответчик на твоем телефоне отключен, и я подумал, что ты здесь.

– Мм… Для криминалиста у тебя всегда были хорошие дедуктивные способности.

– Спасибо. Как здесь дела?

– Они обсуждают, не вывести ли ее из комы. Я решил, что это хорошие новости. У тебя что-то срочное?

– Никто из опрошенных в бане не узнал Валентина на фотороботе. Парень, сидевший за стойкой, сказал, что в это время много людей приходило и уходило, но он думает, что наш человек может быть тем типом, который обычно приходит в надетом на халат пальто и в кепке, надвинутой на глаза, и всегда платит наличными.

– Чтобы оплата не оставляла электронных следов. Халат под пальто, тогда нет риска, что кто-нибудь увидит его татуировку, когда он переодевается. А как он возвращается из бани домой?

– Если у него есть машина, в кармане халата должны лежать ключи. Или деньги на автобус. В одежде, оставленной в раздевалке, не было абсолютно ничего, даже мелочи в карманах. Мы, возможно, найдем на ней ДНК, но она пахнет стиральным порошком. Я думаю, что даже пальто было недавно выстирано в стиральной машине.

– Это вполне соответствует его заботе о чистоте на местах преступлений. А то, что он взял ключи и деньги с собой в парилку, говорит о том, что он был готов к быстрому отступлению.

– Ага. Никто из свидетелей не видел мужчину в халате на улицах района Сагене, значит едва ли он уехал на автобусе.

– Его машина была припаркована прямо у черного хода. Он ведь не случайно умудрялся три года оставаться на свободе, он хорош. – Харри потер подбородок. – Ладно. Мы спугнули его. Что теперь?

– Проверим камеры наружного наблюдения в магазинах и на бензоколонках в районе бани, будем искать кепку и торчащий из-под пальто халат. Завтра утром я разрежу пальто. В кармане есть маленькая дырочка, может быть, что-нибудь небольшое провалилось за подкладку.

– Он избегает камер наблюдения.

– Ты думаешь?

– Да. И если мы увидим его на одной из них, значит он хотел, чтобы мы его увидели.

– Наверное, ты прав.

Бьёрн Хольм расстегнул куртку. Его бледный лоб был мокрым от пота.

Харри выпустил сигаретный дым в сторону Ракели.

– В чем дело, Бьёрн?

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе не надо было приезжать сюда, чтобы доложить об этом.

Бьёрн не отвечал. Харри ждал. Аппарат пищал и пищал.

– Это насчет Катрины, – сказал Бьёрн. – Я ничего не понимаю. Я увидел в списке звонков, что она звонила мне вчера ночью, но, когда я перезвонил ей, она сказала, что, наверное, случайно нажала на кнопку вызова.

– И?..

– В три часа ночи? Она не спит на телефоне.

– Почему же ты ее об этом не спросил?

– Не хотел надоедать. Ей нужно время. Пространство. Она немного похожа на тебя. – Бьёрн забрал у Харри сигарету.

– На меня?

– Одиночка.

Харри выдернул сигарету из рук Бьёрна, когда тот собирался затянуться.

– Ты ведь действительно такой, – запротестовал Бьёрн.

– Что тебе надо?

– Я схожу с ума, потому что ничего не понимаю. И я подумал… – Бьёрн судорожно почесал бакенбарды. – Вы с Катриной доверяете друг другу. Ты мог бы…

– Проверить, как обстоят дела?

– Вроде того. Я должен вернуть ее, Харри.

Харри потушил сигарету о ножку стула и посмотрел на Ракель:

– Конечно. Я поговорю с Катриной.

– Но так, чтобы она…

– Не поняла, что инициатива исходит от тебя.

– Спасибо, – сказал Бьёрн. – Ты хороший друг, Харри.

– Я? – Харри запихал окурок в пачку. – Я одиночка.

После ухода Бьёрна Харри закрыл глаза. Он слушал аппарат. Обратный отсчет.

Глава 24

Вторник, вечер