Жажда

– Я поэтому и пытался тебя поймать. Пальто Валентина. Когда я его разрезал, то нашел за подкладкой пару вещей. Монетку в десять эре и две бумажки. Пальто стирали в машинке, и весь шрифт с наружной стороны смылся, но, когда я их развернул, внутри одной из них кое-что сохранилось. Немного, но достаточно, чтобы понять, что это квитанция за снятие денег в одном из банкоматов торгового центра «Осло-Сити». Все верно, если человек полностью избегает следов, которые оставляют банковские карты, и расплачивается наличными. К сожалению, разобрать номер карты, регистрационный номер или дату невозможно, но часть даты видна.

– Сколько цифр?

– Достаточно, чтобы понять, что это было в августе нынешнего года. У нас есть часть последней цифры в дате, и она не может быть ничем иным, кроме единицы.

– Значит, первое, одиннадцатое, двадцать первое или тридцать первое?

– Четыре возможные даты… Я связался с одной женщиной из фирмы «Нокас», которая обслуживает банкоматы банка «ДНБ». Она говорит, что имеется распоряжение хранить видео с камер наблюдения банкоматов три месяца, так что это снятие денег есть у них на пленке. Оно было произведено в банкомате на Центральном вокзале, в одном из самых оживленных мест Норвегии. Официальное объяснение этой активности – поблизости располагается множество торговых центров.

– Но?..

– Все принимают карты, приятель. Кроме…

– Мм… Торговцев наркотиками у вокзала и на реке.

– Самые востребованные автоматы производят более двухсот транзакций в сутки, – сказал Бьёрн.

– Четверо суток – значит меньше тысячи транзакций, – оживленно произнесла Берна Лиен.

Харри наступил на дымящийся окурок.

– Мы получим доступ к видеозаписям завтра рано утром, – сказал Бьёрн, – и при быстрой перемотке, делая паузы, мы сможем, я думаю, проверять минимум по две физиономии в минуту. То есть потратим семь-восемь часов, наверняка даже меньше. Когда мы опознаем Валентина, надо будет всего лишь сравнить время на видеозаписи со временем проведения транзакции…

– И вуаля, вот вам тайная личность Валентина Йертсена, – нетерпеливо прервала его Берна Лиен, гордая за свой отдел. – Что думаете, Холе?

– Я думаю, фру Лиен, жаль, что человек, который мог опознать Валентина, лежит там с опущенной в раковину головой и без пульса. – Харри застегнул пальто. – Но спасибо, что пришли.

Берна Лиен перевела раздраженный взгляд с Харри на Бьёрна, который смущенно откашлялся.

– Насколько я понял, ты находился лицом к лицу с Валентином.

Харри покачал головой:

– Я так и не видел его новой рожи.

Бьёрн медленно кивнул, не отводя взгляда от Харри:

– Понимаю. Жаль. Очень жаль.

– Мм… – Харри посмотрел вниз, на растоптанный окурок у носка своего ботинка.

– Ну ладно. Тогда мы пойдем внутрь и посмотрим, что там.

– Наслаждайтесь.

Он посмотрел им вслед. Фотографы из газет уже толклись за ленточным ограждением, начали прибывать и журналисты. Возможно, им что-то было известно, возможно, нет, возможно, они просто не решались, но к Харри Холе никто не подошел.

Восемь часов.

Восемь часов с сегодняшнего утра.

В течение суток, вполне вероятно, Валентин убил еще одного человека.

Черт, черт.

– Бьёрн! – закричал Харри, когда его коллега взялся за ручку двери бара «Ревность».

– Харри, – произнес Столе Эуне, стоя в дверях. – Бьёрн.

– Прошу прощения, что мы пришли так поздно, – сказал Харри. – Можно нам войти?

– Конечно.

Эуне открыл дверь, и Харри с Бьёрном вошли в дом Эуне. Маленькая женщина, еще более худая, чем ее муж, но с копной волос точно такого же седого цвета, как и у него, приближалась к ним быстрыми упругими шагами.

– Харри! – пропела она. – Я услышала, что это ты, тебя так долго не было. Как дела у Ракели, есть ли новости?

Харри отрицательно покачал головой, подставляя Ингрид щеку для чмоканья.

– Кофе или уже совсем поздно? Зеленый чай?

Бьёрн и Харри хором ответили на вопросы соответственно «да, спасибо» и «нет, спасибо», и Ингрид скрылась в кухне.

Они прошли в гостиную и уселись в глубокие кресла. Стены комнаты были уставлены книжными стеллажами, на которых имелось все: от путеводителей и старых атласов до поэзии, комиксов и серьезной профессиональной литературы. Но больше всего – романов.

– Видишь, читаю книгу, которую получил от тебя, – сказал Столе, поднимая со стола у кресла тонкую открытую книжку. Он показал ее Бьёрну. – Эдуар Лёве. «Самоубийство». Харри подарил мне на шестидесятилетие. Видимо, посчитал, что время настало.

Бьёрн и Харри улыбнулись. Возможно, вымученно, потому что Столе нахмурился:

– Что-то не так, мальчики?

Харри прокашлялся и произнес:

– Валентин убил человека сегодня вечером.

– Больно слышать, – откликнулся Столе, покачивая головой.

– И у нас нет никаких причин думать, что он остановится.

– Да, это так, – подтвердил психолог.

– Поэтому мы сейчас здесь, и мне это нелегко, Столе.

Столе Эуне вздохнул:

– Халлстейн Смит не сработал и вы хотите, чтобы я его заменил?

– Нет. Нам нужен…

Харри осекся, когда в гостиную вошла Ингрид и поставила поднос с чаем на столик между молчащими мужчинами.