Жажда Перворожденных (СИ)

– Думаешь, если бы фыр-тяф, то оставалась бы этим комком тяф-ваф?! – зло зыркнула на Мираэль зверюшка. – Не недооценивайте мою никчёмность!

Последнее одна произнесла с гордостью, важно задрав свою мордочку. Пусть команда дев привыкла иметь дело со странными разумными, да и сами по себе, кладя руку на сердце, обычными не были, но подобная самоуничижительная гордыня впечатлила даже их.

– Дорогуши, всё это совсем неважно, – наконец, решила вернуть разговор в конструктивное русло полуэльфийка. – Лучше нам поскорее решить, как и где искать пропавшего… героя. Ваши предложения?

– Назначим награду за его голову! – предложила друид. – Кхм, в смысле, за информацию о нём. Авантюристы поисками пропавших людей тоже занимаются, пусть и не очень успешно. Можно и в теневые гильдии обратиться, пусть немного не их профиль, но за дополнительную плату возьмутся.

– Богиня не ниспослала нам столько денег, – покачала головой паладин. – А если и ниспослала, то нам тоже надо на что-то жить.

– Деньги не проблема, пока с вами я, баронесса Кислесс! – несильно себя стукнула кулаком в грудь девственный рыцарь. – Пусть мой род и немного беден… но у меня достаточно своих сбережений на крупную трату. Одну…

– А не проще ли обратиться к магам? – подумав немного, предложила бард. – Да, берут они много, зато точно сможем узнать местоположение нашей потеряшки. Тем более, его личные вещи всё ещё с нами, если такое понадобятся для волшебства.

– Ня-ха-ха-тяф-тяф-тяф… – попыталась многозначительно рассмеяться лисичка, но всё снова свелось к странным, похожим на скрип дверей звукам. – Деньги не нужны! Как по вашему, кто стоит перед тяф-ваф?!

– Шапка?

– Комок шерсти?

– Шаурма?!

– Нет, нет и тяф, несносные вы фыр-фыр!!! – клацнула зубами зверюшка. – О сущности и природе призыва я тяф-фыр чем фыр-тяф-ваф!

– Чего? – задала мучающий всех вопрос варварша после непродолжительного молчания.

– Аргх, что за сломанное, никчёмное фыр… – начала бить себя по морде лапками лисичками. И чем дольше это делала, тем больше злилась, пока, наконец, не успокоилась, тяжело вздохнув. – Это будет призыв. Силой своих фыр-тяф я его зассумоню!

– Не подскажете, почему мы на это согласились? – смотря на очищенный от травы небольшой холмик, располагающийся вблизи города, поинтересовалась Лютик. – Я бы поняла, будь она внушающей трепет волшебницей, но…

– Просто нам жалко своих денег, подруга, – тяжело вздохнула стоящая рядом с ней Вирджиния, у которой, наконец, вдали от представителей мужского пола случился приступ здравомыслия. – Да и не много мы потеряем, если попытаемся довериться этой странной магической зверюшек. У меня когда-то была ручная фея, она была раздражающей и надоедливой, потому я продала её гоблинам как онахол, но временами она была довольно полезной.

– Это ты к тому, дорогуша, что лисичка может быть полезной? – всё ещё была настроена скептически полукровка.

– Нет, просто если не справится, мы её тоже продадим! – улыбнулась рыцарь, вот только её улыбка была далека от доброй или, хотя бы, адекватной. Скорее оскал человека, чьи нервы и душевное равновесие давно ушли за дверь покурить, но так и не вернулись. – У меня есть парочка знакомых ценителей маленьких зверушек, так что хоть заработаем себе на кружечку пыва!

– Даже не знаю, что меня сейчас больше пугает… – вздохнула бард, из под полуприкрытых век взглянув на заходящее за горизонт солнце. –…твоя безжалостность, или же твои странные знакомства. Ты точно обычный рыцарь, а не… скажем, рыцарь смерти?

– А-ха-ха! – полной грудью рассмеялась баронесса, уперев руки в свои стальные одоспешанные бока. – С теми ребятами шанс лишиться девственности был ещё меньше, поэтому я быстро от них ушла.

– В твоём стиле, – хмыкнула Лютик, в глубине души искренне посочувствовав своей несчастной подруге, которая до сих пор верила в любовь, и что хоть кто-то добровольно захочет заняться с ней сексом.

Пока же девушки общались, холм, силами одной бойкой лисички, потихоньку преображался. На очищенной от травы земле вырисовывались кривые линии, странные, похожие на детскую мешанину знаки, нелепые, вызывающие лишь приступ необоснованного стыда за чужие поступки символы.