Жажда Перворожденных (СИ)

Чтобы там не происходило на поверхности, жизнь несостоявшегося героя в Подземье шла своим чередом. Он спал, он ел, он ходил в туалет, а в перерывах между этим страдал. Страдал в основном морально, но пару раз ему досталось и физически. То у раздраженной эльфийки рука невольно дрогнет сорок раз подряд, чтоб наверняка, то рабы поднимают бунд, который быстро и жестоко подавляется совместными усилиями наставниц и гигантских прирученных пауков. Во время одного такого «путча» Александру и прилетело… Сначала от рук измученных народных масс, заподозривших в герое пса режима, затем от жвал уже пустившихся во все тяжкие арахнидов. Гигантские членистоногие разумных, за исключением эльфиек, на своих и чужих не делили, потому достался всем сначала болезненный укус, а следом и крайне неприятное отравление, порождающее слабость в теле, паралич, понос, геморрой и временную пропажу эрекции. Последнее, пожалуй, напугало Александра больше всего.

Но были во всём этом и положительные моменты. Вот уже как второй день несостоявшийся надзиратель пребывал на своеобразном больничном. Непонятно, было ли это распоряжение хозяйки Храма послушания или, быть может, коллегиальное решение самих дроу, но его не трогали, давая восстановиться после произошедшего. Никаких переводов, никаких участий в воспитательных мероприятиях, один сплошной отдых в собственной каморке под аккомпанементы мужских криков. Изначально болезненных, но в последнее время отдающих нотками изощрённого удовольствия. Да, эльфийки за попытку бунта нещадно карали своих «воспитанников».

Зато кто про попаданца не забывал ни на день, так это Эрелуне. Отличающаяся особой жестокостью в лесбийских любовных игрищах, начиная с флирта и заканчивая постелью, дроу находила плачевное состояние несостоявшегося героя особенно привлекательным. Упиваясь не то изощрённой заботой, не то извращённой издёвкой, она заглядывала к Александру по три-четыре раза на дню с охапкой блюд собственного приготовления, после чего кормила несчастного чуть ли не с рук, не забывая оставлять крайне въедливые комментарии касательно его отсутствующей мужественности и беспомощного состояния.

Наблюдавший за ней всё это время попаданец даже решил, что эльфийка испытывает к нему большую симпатию, перерастающую в чисто же эльфийское желание переспать. Поддавшись наитию, а может паучьему яду, парень рискнул. Рискнул признаться в ответной симпатии, и что всегда считал эльфиек в общем и Эрелуне в частности довольно милыми и соблазнительными. Даже целую проникновенную, как ему казалось, речь заготовил, но так до конца и не смог её высказать. Полное отвращения вперемешку с презрением лицо дроу стало ему доходчивым ответом на «признание», а свалившийся сверху болезненный удар плетью лишь всё окончательно подтвердил. Робкие надежды обратились прахом под пронзительный стук захлопнувшейся двери.

И вот теперь Александр снова был один. Лежал на своей кровати, болезненно почесывая след от удара сбежавшей прочь дроу. Было неприятно. Физически больно, морально грустно. Попаданец был не самым смелым парнем, потому даже шаг «признания» стоил ему приличного количества решимости, но от того и «отказ», особенно такой, был воспринят им довольно болезненно. Болезненно настолько, что несостоявшийся герой не выходил из своей комнатушки до самого вечера, предпочтя даже пропустить приём пищи. Тем более ужин Эрелуне на сей раз ему не принесла. Сопоставив факты Александр с горечью осознал, что даже их странной, своеобразной, но недолгой дружбе настал конец.

И вот сейчас, лежа с полуприкрытыми глазами на собственной кровати, он грустно думал о том, как дошёл до жизни такой. Думал не долго, ибо до его ушей начал доноситься странный треск. Сначала едва слышимый, но с каждым мгновением всё более и более громкий, более раздражающий, пугающий. Следом появился едва уловимый запах озона, словно Александр находился не под слоями земли, камня и стресса, в темнейшем подземелье, а под открытым грозовым небом.

– Мне это не нравится… – вцепившись в кусок тонкой ткани, заменяющее ему одеяло, обеспокоено пробормотал парень. И переживать было от чего, ведь помимо звуковых эффектов посредине его чулана, в воздухе, начали бегать едва заметные фиолетовые искорки. Вот только быстро сбежать из ставшего опасным места сил у несостоявшегося надсмотрщика банально не было. Яд всё ещё отравлял его тело, да и полученные от других рабов побои не спешили моментально заживать.

Звать же на помощь… как бы не опаснее, чем продолжать наблюдать за необычным, не то магическим, не то природным явлением.

Впрочем, времени на размышления не осталось. С негромким хлопком, сопровождающимся яркой вспышкой, ослепившей взор попаданца, на пол с мягким шлепком что-то упало. Что-то маленькое, юркое и, несомненно, живое.

Не успел Александр прийти в себя, как незваный гость, с воинственным, но противным животным скрипом, кинулся в его сторону. Мгновенно запрыгнув на кровать враг крайне болезненно вцепился в руку, которой несостоявшийся герой машинально хотел защититься.