Жажда познания. Век XVIII

«Мысли предосудительные, несправедливые, противные православной церкви» были замечены и в трактате Ломоносова «О сохранении и размножении российского народа». Причём так о нём было сказано уже в 1819 году, когда он был впервые опубликован в сокращённом виде. Здесь перед нами Ломоносов предстаёт как учёный-экономист и демограф. Он рассматривал подъём благосостояния народа как основной способ увеличения его численности. Этот подъём должен быть достигнут путём распространения культуры, научных и медицинских знаний. Не выступая прямо против крепостничества, Ломоносов указывает на ряд отрицательных последствий жестокой эксплуатации крестьян и дворянского вмешательства в их личную жизнь.

Этот трактат рассматривался Ломоносовым как первая из восьми глав обширного научного труда о вопросах, «простирающихся к приращению общей пользы». План этого труда, как и указанный трактат, был изложен в 1761 году в одном из посланий к И. И. Шувалову. Однако, если вельможные меценаты и поощряли занятия Ломоносова «изящной словесностью» и мозаикой, мало понимали, но не мешали его естественнонаучным исследованиям, то позволять ему вмешиваться в дела внутренней социальной и экономической политики дворянской империи были совсем не расположены. Ломоносовские заботы о благе простого народа, не вмещавшиеся в рамки крепостнических порядков, были чужды и враждебны правителям дворянской России. На долгие десятилетия эти идеи учёного были обречены на забвение.

Примерно за семь месяцев до смерти, в июле — августе 1764 года, Ломоносовым была написана «Краткая история о поведении Академической канцелярии в рассуждении учёных людей и дел с начала сего корпуса до нынешнего времени». По сути дела, это история борьбы не только с Шумахером и Таубертом, но со всеми тёмными силами, стоявшими за ними, выступавшими против материалистического и просветительского направления в деятельности Академии наук, против патриотических тенденций, то есть против всего того, что олицетворял собой Ломоносов и его сподвижники.

Составление «Краткой истории» было одним из самых решительных актов идейной борьбы, которую вёл Ломоносов за новую, демократическую науку и культуру. Важно оно и тем, что это самый ранний и безусловно достоверный (за исключением непринципиальных деталей) обзор деятельности Академии наук.

«Краткая история...», которую Ломоносов адресовал Екатерине II, при его жизни не получила хода. Однако уже в 1766 году не без влияния этого документа было принято решение об отстранении Тауберта от академических дел и назначении директором академии В. Г. Орлова, который должен был поправить в ней дела. Широкому же читателю ломоносовский текст оставался неизвестным до 1865 года.

Заключает этот раздел документ, который, пожалуй, является самым последним из рукописного наследия Ломоносова. Это план беседы с Екатериной II, которая так и не состоялась, потому что через несколько дней после составления плана между 5 и 7 марта 1765 года на 54-м году жизни учёного свалила болезнь, от которой он уже не оправился. По содержанию план близок к заключительному параграфу «Краткой истории...», но тон высказываний здесь ещё более решительный. Ломоносов собирался не жаловаться, не просить, он предостерегал. Он чувствовал, что его борьба и его жизнь подходят к концу, он осознает своё значение для России, подводит итог своих трудов. По его убеждению, сила Отечества определяется развитием в нём просвещения. Но враги просвещения не разбиты, они пользуются поддержкой реакционных верхов, опираются на засилье чиновников, ничего общего с наукой не имеющих. Это враги не лично Ломоносова, они посягают на достоинство и безопасность страны. Бездействие правителей в деле защиты Просвещения грозит им «великой бурей». Надежды на «просвещённую» мудрость российских самодержцев были иллюзорны, но грозное пророчество оказалось справедливым.

ИЗ СОЧИНЕНИЙ М.В. ЛОМОНОСОВА

1734, СЕНТЯБРЯ 4. ПОКАЗАНИЕ О СВОЁМ ПРОИСХОЖДЕНИИ,

ДАННОЕ ПРИ ДОПРОСЕ В СТАВЛЕННИЧЕСКОМ СТОЛЕ

МОСКОВСКОЙ СИНОДАЛЬНОГО ПРАВЛЕНИЯ КАНЦЕЛЯРИИ[297]

1734-го году сентября в 4 день в Ставленническом столе Московской Славено-греко-латинской академии школы риторики ученик Мпхайла Васильев сын Ломоносов допрашивая.