Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии

Мы, помогающие профессионалы, всегда блуждаем в джунглях ценностных конфликтов. Постоянно спотыкаясь и не соответствуя терапевтическому Я-идеалу, мы все же должны не презирать себя, а, напротив, принимать в себе то, что есть, и тогда, сохраняя «дух первопроходцев», мы сможем достигнуть более глубокого эмоционального принятия наших пациентов (Suzuki, 1975). «Дух дзен» также означает, что надо не впадать в терапевтические амбиции, не стремиться к впечатляющему и скорому эффекту, а отдавать терапевтическому парадоксу «изменения неизменностью» ведущую роль в терапии. Это соответствует парадоксу дзен-искусства стрельбы из лука, согласно которому стрела тогда попадает в «яблочко», когда мы отказываемся от намерения попасть в цель. В терапии это означает, что надо доверять автономному внутрипсихическому процессу и психической саморегуляции. И в то же время терапевту необходимо сохранять контроль над своими внутренними процессами. Такая «мистическая позиция» учит нас, что как терапевтические изменения, так и религиозный опыт не могут быть «созданы», а созревают в свое время и даются нам как дар. В связи с этим вспоминается старая мудрость «medicus curat, natura sanat» («врач лечит – природа исцеляет») или выражение

«deo concedente» (исцеление возможно, если на то будет «воля Божья»), которые приобретают более глубокое значение.

Юнг особо подчеркивал значение духовности, исцеления как «милости Божьей» в связи с проблемой алкоголизма. В письме одному из основателей «Общества анонимных алкоголиков» У. Вильсону Юнг писал, что алкогольная зависимость «является выражением низшего уровня духовной жажды человека, жажды ощутить полноту жизни, что на языке средневековья называлось жаждой единения с Богом» (30.01.1961, Mraz, 1994, S. 33–55).

У Юнга в 1931 г. был пациент, страдавший тяжелой формой алкоголизма, лечение которого оборвалось, потому что он не мог больше помогать этому пациенту. Расставаясь с пациентом, он подчеркнул, что ему может помочь только религиозное переживание, духовный опыт.

В письме Вильсону Юнг вспоминает о том, что алкоголь на латыни значит «spiritus»; одно и то же слово употреблялось как в значении высшего опыта, так и опаснейшего яда. Из этого Юнг выводит терапевтическую формулу: «Spiritus contra spiritum».

Сегодня мы знаем, что утрата переживания осмысленности своей жизни является ядром патологической зависимости, и исцеление невозможно без обнаружения этого смысла. 12-шаговая программа, изначально разработанная для алкоголиков, включает в себя также тему духовности и применяется сегодня при расстройствах пищевого поведения, сексуальной и лекарственной зависимости, эмоциональных расстройствах и т. п.

Речь идет о ступенях на пути духовного выздоровления, на пути к жизни, наполненной смыслом и образующей новые смыслы, к принятию высшей силы, которая больше, чем мы сами, и которой стоит доверять. На религиозном языке это означает, что мы можем лишь подготовить условия для того, чтобы «в нас проснулось божественное». «Мы можем лишь позволить, впустить… мы умеем лишь избегать встречи с Богом, как сказал Экхарт» (J"ager, 1991, S. 24). Таким образом, духовный аспект психотерапии создает задел для нуминозного переживания.

Медитация помогает людям отправиться в путь к своему внутреннему центру и открыться нуминозному опыту. Она оказывается хорошим подспорьем на духовном пути для тех, кто ищет более глубокого самопознания, кто хочет ощущать смысл. Медитация как возможность преодоления дуалистического восприятия очень важна в психотерапии. Дюркгейм пишет, что брюшной тип дыхания, в отличие от диафрагмального, способствует тому, что мы вновь чувствуем изначальный ритм, «преобразующее движение» жизни, который часто бывает блокирован у западного человека. Такое дыхание расслабляет, дает ощущение пребывания в потоке и открытость внутреннему процессу, создает возможность более зрелого отношения к внешнему миру. Возможны различные способы медитации – созерцательное восприятие текстов, звуков или своего голоса, образа стихийной энергии, а также двигательная, работающая с визуализацией и т. д. В. Курц обращает наше внимание на «значение „интегрирующей“ медитации для терапевтических отношений» (Kurz, 1986).

Медитация является также хорошим средством психогигиены и профилактики «выгорания» помогающих профессионалов, так как поддерживает баланс между внутренними и внешними ориентирами, который легко может нарушиться из-за неизбежных сложностей терапевтических отношений. В то же время медитация является отличным диагностическим инструментом в процессе целостного восприятия «ауры» клиента за пределами языковых, рациональных и эмоциональных коммуникаций.