Жажда власти 2

Отчасти, видимо, это было правдой, потому что искать его не прекратили, но истинную причину отказа Славик вычислил сразу: неудачники боятся, что он узнает, как тут всё устроено, и сразу от них сбежит. И плакали тогда их денежки! Но сдаваться Славик не собирается, и все эти ухищрения им не помогут. Потому что он всё равно сбежит, как только создаст план! Славик вошёл в дупло, миновал вход в бунгало и направился по центральной жерди к своему гнезду, невольно выворачивая голову в сторону Кихуатон.

Жена Ночтли стояла перед зажженным в воздухе электронным зеркалом в гардеробном гнезде на параллельной ветви, одетая в летнее платье по последней моде Чиалори. То есть голая. Ну, в смысле, голой была только грудь и часть спины, остальное закрывал наряд из множества ажурных длинных вертикальных лент, подчёркивающих фигуру. Ленты закрывали тело до самого пола, но при этом были то ли вообще, то ли почти не связаны друг с другом, и каким образом они повторяли форму тела в области живота, талии и ягодиц, Славик не понимал.

Но сейчас ему было не до секретов местных технологий. Кихуатон держала в руке какой-то небольшой изящный девайс и осторожно водила им перед своей грудью. Из девайса бил лёгкий поток какой-то прозрачной, разреженной до состояния тумана жидкости, оседавшей точно на сосок. Орошённая поверхность соска поблёскивала влагой пару секунд, после чего быстро высыхала без каких-либо следов. Влажная обнажённая грудь Кихуатон притягивала взор и распаляла воображение, и Славик чуть не упал с жерди, потеряв направление. Падения удалось избежать в последнюю секунду, когда нога уже была готова шагнуть в пустоту. Он нелепо взмахнул руками, издавая испуганный возглас, но всё-таки удержал равновесие.

– Что с тобой? – Кихуатон закончила с одним соском и потянулась девайсом к другому, но заметила Славикову суету и замерла, глядя на него через зеркало.

– Оступился, – хмуро пробурчал Славик, возвращаясь на центр жерди.

– Проход шириной в метр! – удивилась Кихуатон. – Как ты умудрился?! Ты хорошо себя чувствуешь? Голова не кружится? Ничего не болит?

– Нет. – Славик напомнил себе, что как только станет Императором, у него будет стопицот баб получше тридцатилетней Кихуатон. – Всё норм.

– Что? – Кихуатон на мгновение умолкла, видимо, лингвотрон перевел ей «норм» буквально. – Ты слова не выговариваешь! Ты болен!

Она поспешила к нему, перебегая со своей жерди на его по перпендикулярному переходу, и Славик невольно вытянул шею. Ленты, достающие до пола и в неподвижном положении смыкающиеся в единое платье, в движении расходились каждая сама по себе, открывая бёдра по самое бельё. Роль которого в местной культуре играл какой-то крохотный лоскуток, который в данном платье отсутствовал то ли почти, то ли вообще. Кихуатон поймала его взгляд и остановилась.

– А! – облегчённо произнесла она. – Понятно! – Кихуатон направилась обратно с видом человека, у которого гора с плеч сошла. – Так бы сразу и сказал! Я уже испугалась, думала, у тебя проблемы с мозжечком, координация нарушилась! Ступай в своё гнездо, отдохни. Там в криокамере стоит сладкий смузи из местных фруктов, Кукури привёз. Очень вкусно, рекомендую! Мы оставили тебе пару литров.

Она, как ни в чём не бывало, продолжила брызгать второй сосок. Славик смущённо проковылял к своему гнезду, улёгся на мягкую пористую поверхность кровати и принялся исподволь разглядывать Кихуатон. В этой галактике к обнажёнке относятся не так, как на Земле. Тут культ тела, типа, каждый бравирует тем, что весь из себя такой красивый и фигуристый. В моде открытая одежда, и что мужики, что бабы с удовольствием щеголяют с голым торсом. Потому что тело – это у них, типа, показатель личного качества. Мол, с большим баблом не каждому везёт, его на всех никогда не хватит, такова жизнь и всё такое, зато по внешности сразу видно, кто чего стоит. Типа, генетика! Она даже на медицинскую коррекцию влияет непосредственным образом, потому что чем хуже генетика, тем дороже коррекция. А так как здесь культ тела, то коррекция всегда востребована и стоит очень недёшево.