Жажда жить

— Нам надо быть подобрее друг к другу, потому что мы очень друг в друге нуждаемся, и всем нам очень не хватает папы, — заговорила Грейс. — Но мы никому не позволим видеть нас плачущими. В ближайшие несколько дней в доме будет много людей, и мы должны показать им, что умеем себя вести, нельзя давать им увидеть, что происходит у нас внутри. У людей свои беды, не следует навязывать им наши. Пусть вы даже и дети. Первыми мы о папе заговаривать не будем, дождемся, пока другие мальчики и девочки скажут, что они очень огорчились, узнав про нашего папу, мы скажем спасибо, большое спасибо за сочувствие, а потом переведем разговор на что-нибудь другое. И нам надо попробовать вести себя немного тише, чем обычно, но это не значит, что следует все время сидеть дома. Можно немного поиграть, поплавать, покататься на лошадке, сходить куда-нибудь с приятелем — в любой день, только не завтра. Завтра мы пойдем на похороны, но днем, после похорон, вернемся домой. И еще постарайтесь по возможности помочь миссис Баркер, все эти дни она будет делать много из того, что обычно делаю я. А теперь, если хотите, можно позвонить и пригласить друзей. Каждый — по одному. Альфред, ты кого позовешь?

— Джонни Борденера.

— Ладно, но не затем, надеюсь, чтобы донимать его вопросами?

— Но ведь если он сам скажет, ничего страшного, верно? — спросил Альфред.

— Если сам, по своей воле, — конечно. Анна, а ты?

— Фрэнни Уолл. Я ей обязана. Она написала мне в Кейп-Мэй, а я не ответила.

— Билли, хочешь, чтобы миссис Баркер позвонила кому-нибудь, или сам позвонишь?

— Ничего не надо, — буркнул Билли.

— Ладно, если передумаешь, попроси миссис Баркер, — сказала Грейс. — А сейчас поцелуете меня, пока я не ушла к себе наверх?

— Да, мама, — хором ответили дети.

Они вышли, и в гостиной появилась Конни.

— Ну, как ты?

— Все нормально, не беспокойся.

— Загружай себя до предела, тогда и мысли будут заняты. Надо кое-что обговорить. Начну с того, что, оказывается, Вайнбреннер не хоронил твоих родителей. Это было похоронное бюро «Шульц и Макмаллен». Но в таком виде оно больше не существует, остался только Макмаллен. Загвоздка в том, что доктор О’Брайан уже успел связаться с Вайнбреннером и они обо всем договорились. Вряд ли ты пойдешь на это, но в принципе можно заменить Вайнбреннера на Макмаллена. Не то чтобы я советовала это, но, если угодно, все в твоих руках.

— Вайнбреннер, — протянула Грейс. — Честно говоря, не вижу разницы, но, ради Бога, давайте хоть вокруг этого не будем суету поднимать.

— Конечно, но, видишь ли, Макмаллен звонил Броку, и я тоже должна позвонить ему, чтобы передать твое решение ему, а он — Макмаллену.

— Если Макмаллен звонил, тогда пусть будет Вайнбреннер. Точка. Ты хочешь сказать, он звонил Броку, чтобы… все сделать самому?

— Ну да, такая уж у них работа. На наш взгляд, это, может, дико, но гробовщикам-то что остается делать? Я хочу сказать, что мало кто задумывается о гробовщике, пока нужда не придет. Правда, Сидни был такой пунктуальный, все по полочкам разложено, так что, может, в завещании что-то есть…

— Ничего нет. Завещание я читала.

— В таком случае тебе должно быть известно, что хоронить его на ферме нельзя. Брок, правда, говорит, будто Сидни как-то обмолвился, что хочет упокоиться именно здесь, но это нельзя делать по закону.

— Верно, когда-то он действительно хотел, чтобы его похоронили на ферме, но я не уверена, что он не передумал. В последние несколько месяцев. Иначе наплевать мне на закон.

— По новому закону можно хоронить только на кладбищах или кремировать тело.

— Кремации не будет, это я даже не собираюсь обсуждать.

— И все же, Грейс, лучше похоронить его на обычном кладбище. Оно близко к церкви Святой Троицы, так что прямо после отпевания можно сразу ехать на кладбище. Лично я не могу представить, чтобы кто-нибудь из близких был похоронен у нас на ферме. Ладно, хватит об этом. Дальше — список приглашенных? Где он, я готова им заняться. Вам с Броком следует подумать о том, кто будет нести гроб, и Брок свяжется с этими людьми. И еще один вопрос, на который только ты можешь ответить: как насчет семьи Сидни?

— Никак, у него практически нет семьи. По отцовской линии у него вообще нет родственников в Америке. Все живут в Англии, и им можно написать после. По материнской, правда, есть старуха тетка и дядя, они живут в местечке Воппингер-Фоллз, на берегу Гудзона. Тетка — сестра матери. Надо отправить телеграмму, но сомневаюсь, что они приедут. Им обоим как минимум за семьдесят, и я даже не уверена, что дядя жив. Сейчас напишу тебе их имена. Тетя Фредерика. Миссис Ван Влир, то ли Ван Влек. Надо проверить. Я всего раз их видела. На нашей с Сидни свадьбе их в Форт-Пенне не было, но они прислали отличную тренировочную грушу. Да ты ее видела.

— Верно, огромная такая?

— Она самая. Сидни, бывало, говорил, что если напьешься так, что захочешь к ней приложиться, то в ней же можно поплавать и протрезветь.