Жажда жить

Дорогая Грейс,

сейчас четыре часа утра, я пишу это письмо, сидя у Вас в библиотеке. Так и не смог заснуть. Брок вернулся и сразу прошел к себе в спальню. Я пытался читать, но слова расплывались перед глазами, вот я и спустился в библиотеку.

Не то чтобы у меня было много чего сказать Вам, просто пишу, что придет в голову. Сначала должен признать, что заблуждался в своем анализе и оценке Вашего поведения и характера. Странно, но это признание ничуть меня не смущает, потому что, окажись я прав, неприятный эпизод, конечно, сделался бы, с Вашей помощью, приятным, однако же, поскольку этой помощи не последовало, я вижу теперь, что Вы верно сказали: «Это должна быть любовь» или если не любовь, то страсть, загадочное по своему происхождению и не поддающееся контролю чувство. Это заставляет меня снять обвинение, будто Вы намерены завязать серьезные отношения с джентльменом, с которым мы встретились после приема в гостинице. Пересматривая факты в свете моего нового представления о Вашей эмоциональной уравновешенности, выражаю уверенность в том, что Вы будете способны справиться с ситуацией, если она, конечно, возникнет. Я не мог не заметить, что этот господин моложе Вас, что не мешает Вам держать ситуацию под контролем, не давая ей принять такие формы, как у нас с Вами.

Сколь бы поверхностны ни были мои знания в области психологии, я легко мог бы найти психологическое оправдание своему поведению. Боюсь, однако, что Вам, человеку, в психологии не сведущему, трудно будет их принять. Так что просто приношу свои извинения. Восхищаюсь Вами, такие женщины, как Вы, мне еще не встречались. А сегодня (сейчас пять сорок утра) восхищаюсь еще больше, чем обычно. Надеюсь, Вы напишете мне. Я сообщу свой адрес.

Всегда Ваш, Пол.

P. S. Поблагодарите Брока от моего имени за гостеприимство. Оставляю 5 долларов для кухарки и два для горничной.

П. Р.

Грейс прошла на кухню и отдала кухарке пятидолларовую купюру.

— Ну что, Мэри сказала, что увольняется?

— Да. И слава Богу. Нечего ей здесь делать. Повсюду свой нос сует, да еще и язык длинный. Не спорю, чистюля, но этого недостаточно, чтобы здесь работать. К тому же у чистеньких часто бывают грязные мысли.

— С чего ты взяла? У нее что, грязные мысли были?

— А то. Однажды она мне сказала: «Как увижу пару, всегда могу понять, спят они вместе или нет». И еще: «Пусть как угодно прячутся, меня не обманешь».

— Что это она вдруг?

— Ну, мисс Грейс, — улыбнулась кухарка, — прислуживать холостяку — это не то же самое, что прислуживать мужу и жене.

— A-а, ясно, — протянула Грейс.

Она вернулась к себе, когда Мэри убирала кровать.

— Это тебе. — Грейс протянула ей два доллара. — От мистера Райхельдерфера.

Мэри заколебалась.

— Бери, бери, — настойчиво повторила Грейс. — Говорю же, это не от меня, а от мистера Райхельдерфера.

— А с чего бы мне чаевые? Ведь он здесь только сутки провел.

— Он щедрый человек и всегда так делает. Кухарке пять оставил.

— Скажите ему спасибо. — Мэри положила деньги в карман фартука.

Грейс промолчала. Она взяла трубку настенного телефона и нажала клавишу с надписью «гараж».