Желание

– Может быть. Но если тогда все получится, мы поймем, что поступили правильно.

– А до тех пор мы будем разговаривать? Или переписываться?

Я знала, что так мне будет труднее. Регулярно получая от него письма, я никогда не перестану думать о нем, а он – обо мне.

– Может, лучше каждый год посылать по одной открытке на Рождество?

– Ты собираешься встречаться с другими?

– На примете у меня нет никого, если ты об этом спрашиваешь.

– Но это не значит, что не собираешься.

Слезы наконец пролились.

– Я не хочу ссориться с тобой. С самого начала я знала, что прощаться будет тяжело, но ничего другого я не могу придумать. Если нам суждено быть вместе, мы не можем просто любить друг друга как подростки. Мы должны любить друг друга, как взрослые люди. Неужели ты этого не понимаешь?

– Я не пытаюсь поссориться. Но такой долгий срок… – у него сорвался голос.

– И для меня тоже. Мне больно говорить тебе об этом. Но я в самом деле недостаточно хороша для тебя, Брайс. Во всяком случае, пока. Прошу, дай мне шанс состояться, ладно?

Он ничего не ответил. Только протянул руку и нежно стер влагу с моих щек.

– Окракоук, – наконец шепнул он.

– Что?

– В день твоего рождения, когда тебе исполнится двадцать четыре года, давай запланируем встречу на берегу. Там, где прошло наше свидание, хорошо?

Я кивнула, гадая, возможно ли такое, и когда он поцеловал меня, почти ощутила вкус его печали. Он не остался со мной, только помог мне встать и обнял. Я вдохнула его запах, чистый и свежий, как остров, где мы встретились.

– Не могу не думать, что у меня истекают дни, когда еще можно обнимать тебя. Я увижу тебя завтра?

– Буду рада, – шепнула я, чувствуя, как он приникает ко мне, уже зная, что следующее прощание окажется еще тяжелее, и гадая, переживу ли я его.

Я не знала другого – что случай выяснить это мне не представится никогда.

Счастливого Рождества!

Манхэттен

Декабрь 2019 года

Сидя за столом перед остатками ужина, Мэгги отметила, с каким напряженным вниманием слушает ее Марк. Еду привезли на полчаса позже, чем ожидалось, но они доели уже к тому моменту, когда Мэгги рассказала, как вместе с Брайсом ездила отдавать Дейзи. Вернее, доел Марк: Мэгги в своей еде только поковырялась. А теперь время близилось к одиннадцати, до наступления Рождества остался всего час. Как ни странно, Мэгги не ощущала ни усталости, ни дискомфорта, особенно по сравнению с тем, как чувствовала себя недавно. Воспоминания о прошлом взбодрили ее, чего она не ожидала.

– «Случай не представится никогда»? О чем вы?

– Те схватки Брэкстона-Хикса, которые у меня начались в понедельник, были не ложными, а самыми настоящими родовыми схватками.

– И вы об этом не знали?

– Поначалу нет. Только после ухода Брайса, когда началась очередная схватка, у меня мелькнула такая мысль. Потому что сила спазма меня ошеломила. Но я все еще переживала из-за Брайса, к тому же помнила, что до предполагаемой даты родов осталась еще неделя, поэтому отгоняла подобные мысли, пока не вернулась тетя. А к тому времени, разумеется, схватки участились.

– И что же было дальше?

– Едва услышав от меня, что схватки стали более частыми и сильными, тетя позвонила Гвен. На часах была уже четверть четвертого, может, половина. Когда прибежала Гвен, ей понадобилось меньше минуты, чтобы принять решение ехать в больницу – она считала, что до утреннего парома я не продержусь. Тетя побросала вещи в мою спортивную сумку – для меня имела ценность только Мэгги-мишка, – потом позвонила моим родителям и врачу, и мы выскочили из дома. Слава богу, на пароме нашлись места, мы смогли погрузиться. К тому времени схватки повторялись каждые десять – пятнадцать минут, как мне помнится. Обычно советуют ждать, пока схватки не будут возобновляться с регулярностью пять минут, и лишь потом ехать в больницу, но поездка на пароме, а потом на машине занимала три с половиной часа. Долгие три с половиной часа, надо отметить. К тому времени, как паром причалил, промежутки между схватками сократились до четырех-пяти минут. Удивительно, что я не выдавила из Мэгги-мишки всю набивку.

– И все-таки вы продержались.

– Да, продержалась. Но что мне особенно запомнилось, так это неизменное спокойствие тети и Гвен. Какие бы дикие звуки я ни издавала во время схваток, они просто продолжали беседовать как ни в чем не бывало. Видимо, им довелось отвозить в больницу немало беременных.

– А схватки были болезненными?

– Будто детеныш динозавра вгрызался мне в матку.

Он засмеялся.

– И что же дальше?

– Мы прибыли в больницу, меня осмотрели в родильном отделении. Пришел врач, тетя и Гвен оставались со мной следующие шесть часов, пока раскрывалась шейка матки. Гвен следила, чтобы я не забывала дышать, тетя приносила мне ледяную стружку – наверное, обе действовали как обычно в таких случаях. Примерно к часу ночи я была готова к родам. И опомниться не успела, как медсестры приступили к приготовлениям и ко мне пришел врач. Потом понадобилось потужиться три или четыре раза, и все закончилось.

– Звучит не так уж плохо.