Желание

– Не забывайте про прожорливого динозаврика. Каждая схватка была пыткой.

И вправду была, хоть она давным-давно забыла эти ощущения. В приглушенном свете Марк казался зачарованным.

– И Гвен оказалась права. Хорошо, что вы успели на дневной паром.

– Я почти уверена, что Гвен смогла бы принять роды сама, ведь они прошли без осложнений. Но мне было спокойнее рожать в больнице, а не у себя в комнате, на привычной постели.

Он перевел взгляд на елку, потом снова посмотрел на Мэгги. Порой в нем чувствовалось что-то настолько знакомое, что Мэгги становилось страшновато.

– Что же было дальше?

– Ну, конечно, началась суета. Врач убедился, что со мной все хорошо, дождался выхода плаценты, а тем временем педиатр осматривал ребенка. Вес, показатели по шкале Апгар, рост, а потом медсестра сразу же забрала младенца в детскую палату. И для меня все вдруг осталось позади. Даже сейчас это не укладывается в голове, кажется скорее сном, чем реальностью. Но когда врачи и медсестры ушли, я схватила в охапку Мэггимишку, расплакалась и еще долго не могла успокоиться. Помню, как тетя сидела с одной стороны от меня, Гвен – с другой, и обе меня утешали.

– Должно быть, эмоции разыгрались вовсю.

– А как же, – подтвердила она. – Но я же с самого начала знала, что так все и будет. И конечно, к тому времени, как у меня иссякли слезы, ночь была в разгаре. Тетя и Гвен провели на ногах почти сутки, а я устала еще сильнее, чем они. В конце концов всех нас свалил сон. Для моей тети принесли еще один стул – тот, что был в палате, заняла Гвен, – так что не могу сказать, насколько хорошо им удалось отдохнуть. А я отключилась, как лампочка. Мне известно, что в какой-то момент утром заходил врач, убедиться, что со мной все в порядке, но я едва помню, как это было. Потом я снова уснула и не просыпалась чуть ли не до одиннадцати. Помнится, я еще подумала, как странно просыпаться в одиночестве на больничной койке, ведь ни тети, ни Гвен рядом не оказалось. А еще хотелось есть, и я увидела, что мой завтрак так и ждет на подносе. Пришлось съесть его холодным, но мне было все равно.

– Где же были в это время ваша тетя и Гвен?

– В кафетерии, – он склонил голову набок, и Мэгги сменила тему: – Здесь еще остался эгг-ног?

– Остался. Принести вам?

– Если можно.

Мэгги смотрела, как Марк поднялся из-за стола и направился в служебное помещение. Он скрылся из вида, а ее мысли вновь уплыли к тому моменту, когда тетя Линда вошла в палату, и прошлое опять стало явью.

* * *

Общая больница округа Картерет,

Морхед-Сити

1996 год

Тетя Линда подошла к кровати, придвинула стул. Протянула руку, отвела мои волосы со лба.

– Как себя чувствуешь? Ты долго спала.

– Мне надо было отоспаться, – ответила я. – Врач приходил?

– Приходил, – подтвердила она. – Сказал, что у тебя все отлично. Завтра утром тебя выпишут.

– Мне придется остаться здесь еще на одну ночь?

– За тобой хотят понаблюдать еще как минимум сутки.

В окно за ее спиной вливался солнечный свет, обрисовывал ее фигуру, окружал голову, как золотистый нимб.

– Как ребенок?

– Замечательно, – ответила она. – Персонал здесь превосходный, ночь была тихой. Кажется, твой ребенок в детской палате сейчас единственный.

Я вдумалась в смысл ее слов, представила себе эту сцену, и у меня само собой вырвалось:

– Можно попросить тебя кое о чем?

– Конечно.

– Ты не могла бы отнести Мэгги-мишку в детскую? И сказать сестрам, что я хотела бы отдать ее ребенку? И пусть скажут новым родителям, хорошо?

Тетя знала, как много Мэгги-мишка значит для меня.

– Ты уверена?

– По-моему, ребенку она сейчас нужнее, чем мне.

Тетя ласково улыбнулась.

– Мне кажется, это замечательный и щедрый подарок.

Я протянула ей плюшевого медведя, она обняла его и потянулась к моей руке.

– Теперь ты совсем проснулась – может, поговорим об усыновлении? – Я кивнула, и она продолжала: – Ты ведь знаешь, что тебе предстоит официально отказаться от ребенка, и это означает оформление множества бумаг, разумеется. Я все проверила, как и Гвен, и как я уже говорила твоим родителям, мы много лет проработали с женщиной, которая организовала усыновление. Ты можешь либо поверить мне на слово, что все в порядке, либо, если хочешь, я могу подыскать тебе адвоката.

– Я верю тебе, – кивнула я. И я действительно ей верила. Кажется, тете Линде я доверяла, как никому другому.

– Важно, чтобы ты понимала: это закрытое усыновление. Ты ведь помнишь, что это значит, да?

– Что я не знаю, кто родители, правильно? И они не знают меня?

– Все верно. Я хочу убедиться, что ты по-прежнему согласна.

– Да, – подтвердила я. Если бы я узнала хоть что-нибудь, мысли об этом свели бы меня с ума. – А новые родители уже здесь?

– Я слышала, что они приехали сегодня утром, так что некоторое время нам придется уделить документам. И ты должна узнать еще кое-что.

– Что?

Она глубоко вздохнула.

– Твоя мама сейчас здесь, и она готовится завтра же увезти тебя домой. Врач от этого не в восторге, так как велика вероятность образования тромбов, но твоя мама упорствовала, пока не настояла на своем.

Я заморгала.

– Как она очутилась здесь так быстро?