Желания

— Простое соседство. Потом история семьи.

— Но…

— Я рассказываю вам то, что знаю, — отрезал Корнелл, — все, что знаю от Рут.

Тренди не осмелился возражать. В это мгновение Корнелл напоминал Дрогона. Тем не менее Тренди это не раздражало. Как же ему удавалось так долго обходиться без своего профессора?

— Чтобы лучше понять, надо знать, откуда взялся Ван Браак, — произнес Корнелл. — Похоже, он был вроде отщепенца. Единственный сын, в двадцать лет — Рут не знает, почему — он уехал из Амстердама, оставил свою весьма богатую семью. Несколько лет он бороздил моря, затем, после смерти родителей, вернулся, чтобы вступить в наследство. Обосновался здесь. Место было пустынным. Причуда, конечно. Он построил виллу, но жил на ней очень мало, почти тут же оставив ее ради незначительного поста губернатора на каком-то острове в голландских Индиях. Потом женился на европейке, отыскав ее где-то между Калькуттой и Сайгоном, в одном из… полусветских колониальных обществ, которые проводят свою жизнь в ожидании очередного пакетбота. Она тоже, должно быть, знала такие вещи, которые хотела бы забыть, и умерла при рождении Рут. Капитан быстро добился возвращения в Европу и устроился в Лондоне. Он не работал — жил на широкую ногу на то, что осталось от его наследства. Каникулы он с дочерьми проводил здесь. По словам Рут, Ван Браак был просто одержим Ирис. Когда у нее обнаружился талант к пению, он нашел для нее лучших профессоров. Однажды в Лондоне, когда ей уже прочили будущее оперной дивы, она встретила Командора.

— Как его настоящее имя?

— Я никогда не пытался его узнать. Он меня не интересует, я ведь уже говорил. Надо будет спросить у Рут. Командор и Ирис страстно полюбили друг друга. Чтобы жениться на ней, Командор оплатил все долги ее отца. Он даже подарил своему будущему тестю яхту, о которой тот мечтал. Да вы ее хорошо знаете — «Король рыб», стоит на якоре в бухте рядом со «Светозарной», теперь и корабль, и вилла принадлежат Рут. А потом случилась трагедия.

— Трагедия?

— Так это называлось раньше. После экстравагантных празднеств и безумств, которыми Командор окружал Ирис, он захотел, чтобы свадьба была очень простой, почти тайной. Надо сказать, это породило новые толки: молодой человек, не слишком красивый, но богатый и известный в свете, безумно влюбился в двадцатилетнюю певицу… Их подстерегали, следили за ними, их никак не могли оставить в покое. Рут вспоминала, что иногда она боялась молодого Командора, его измученного вида и мрачных взглядов. Только Ирис оставалась такой же, как всегда, — счастливой и веселой. Рут показывала мне фотографии — прекрасная пара, два хищника, особенно она, утонченная, породистая. Можно было подумать, что она наслаждается жизнью, словно изысканным яством. Вероятно, в конце концов, Командор начал ревновать и задумал удалить жену от мира. Ирис упросила его отправиться в круиз по Южным морям. Командор согласился, как соглашаются с женским капризом. Ирис также хотела непременно посетить остров, на котором родилась и где прошла часть ее детства. На это он тоже согласился, хотя и не любил жару и все эти водные виды спорта; даже здесь никто никогда не видел, как он купается. Все шло хорошо, пока не приплыли на остров. Едва причалив, Ирис захотела поплавать. «Как раньше», — сказала она. Ее предупредили, что море неспокойно. Она ответила, что знает это место с рождения и никого не собирается слушать — такова, по крайней мере, была версия Командора. Она пошла купаться. Поднялись волны. Она утонула. Несколько часов спустя море выбросило ее тело. Вот, собственно, и вся история.

Трубка Корнелла погасла. Он выколотил ее о камень аккуратными короткими ударами. Солнце уже спустилось совсем низко. Слышно было, как, возвещая прилив, вода устремляется на приступ камней, проникая в самые мелкие трещинки, поднимая с песка нити водорослей.

— Пойдемте, — сказал Корнелл. — Вернемся ко мне.

Они спрыгнули с камня и ушли с пляжа.