Желанная беременность

Вскакиваю на кровати и прижимаю к себе край одеяла.

Передо мной стоит кроватка и в ней… боже… боже не могу поверить в это, там лежит ребеночек.

Нет… там лежит не просто ребеночек, там лежит МОЙ сын.

Только стоило впустить в голову эту мысль и моя грудь стала в разы тяжелее, наливаясь молоком, делаясь чувствительной к малейшему прикосновению (а в данном случае это было одело). Тут же откидываю одеяло в сторону и будто лихой акробат в несколько широких прыжков оказываюсь прямо перед дверками шкафа.

А в это время внутри, творится какой-то апокалипсис. Нет… это что-то страшнее, что-то необъятнее…

Армагеддон— вот, это точное название того, что сейчас происходит внутри. Меня разрывают захлестнувшие чувства, пытаются вывернуть наизнанку и я прикладываю неимоверные усилия, чтобы не заорать во все горло от радости… от счастья… от восторга, и мне кажется еще чуть и моя черепная коробка расколется нахрен на макушке и вулкан эмоций хлынет через края.

Прикусываю с внутренней стороны щеку и натягиваю на обнаженное тело пижамные шорты и маечку. Опускаю глаза на ткань в тот момент, когда на ней проступают капли жидкости. Молоко.

Черт…

На носочках подхожу к малышу. А он ресничками хлопает и недовольно кривит беззубый ротик, тянет кулачок к губкам. Тяну к нему руку и душе все перевернулось в тот момент, когда дотронулась до его нежной щечки, провела еле прикасаясь по ней подушечками пальцев.

— Уа — ууа, уауауа, — вдруг издал крошка звук. И у меня удары в сердце оборвались.

Подсовывая под его спинку и попу руки, задыхаясь от счастье.

Еще немного неуклюжести с моей стороны в попытке правильно уложить кроху на руках, и вот я сижу на краю кровати и пытаюсь воспроизвести в жизнь, то положение ребенка на руках при кормлении, которому нас учили на курсах молодых мам. Но первые попытки не увенчиваются успехом. И когда уже отчаялась, понимая, что с сыночком договориться без посторонней помощи не смогу, малыш вдруг довольно зачмокал, втягивая мою грудь будто молокосос.

Я была на седьмом небе от радости. Хотелось петь и плясать… и прыгать так высоко, чтобы упираться макушкой в небо. Обласкиваю Валерочку взглядом, цепляясь за каждый миллиметр его молочного тельца, и наконец-то замечаю бирочку из роддома на пухленьком запястье. В тот же миг отвела взгляд, сосредоточившись на личике крохи. Я знаю, что это мой сын. Я это чувствую, а материнское сердце ничем не обманешь.

Тогда не дрейфь Даха, — возбужденным голосом вещает мне разум, — посмотри, убедись.

И мои пальцы, в разрез с внутренними ощущениями, тянутся таки к бирочке и взгляд невольно затягивается влажной пеленой.

Только не плакать, только не плакать.

Шумно выдыхаю и расправляю кусочек клеенки смотрю на написанное.

Орлова Дарья, вес 2950, рост 49, мальчик.

Сдержать слезы я все же не смогла. Они ручейками потекли по щекам, прокладывая дорожки вниз по скулам, по подбородку, спускаясь на шею, щекотя влагой ключицы.

Господи, спасибо, спасибо, спасибо!!!

Взмолилась Всевышнему, хотела продолжить свои хвалебные речи в адрес отца небесного, но меня отвлек щелчок открывающейся двери.

Что? Как такое возможно?

Я напряглась всем телом, выпрямляясь в тугую струну. Мышцы будто в камень превратились. Валерочка пискнул, что-то в процессе сосания, но от своего занятия не оторвался.

А вот я наоборот. Выкинула все мысли из головы и прожигала дверное полотно взглядом.

Конечно по-хорошему, хоть бы крикнуть "кто там?", но от страха во рту все пересохло, и спазмом перехватило горло.

— Хто, кто там, — прошипела я, но эти слова так и остались в районе слышимости меня самой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Торопливые шаги, и за приоткрытой дверью создается секундная заминка, а потом тихий стук и …

— Даша, это я Данил, — голос у парня с хрипотцой, как будто простывший.

У меня от него мурашки по коже побежали.

— Я, захожу…

— … не заходи…

Мы одновременно произносим эти слова и так как Данил, скорее всего, и не собирался ждать от меня какого-либо решения, распахнул дверь и замер на месте.

Вижу, что его взгляд мечется, то на меня смотрит, то на малыша, то на меня, то на малыша.

— Даша… прости, ой… — и тут, этот взрослый парень, смущенно опускает глаза и начинает пятиться в коридор, — … я, мне, черт Даша, я подожду на кухни.

Он разворачивается на пятках и собирается уйти, но я уже не хочу его отпускать. Потому что в душу забрались, ой, какие не хорошие подозрения и я хочу получить ответы на вопросы прямо сейчас.

— Стой, — шиплю ему в спину, — вернись.