Желанная жестокость 2: Черная комната

Она резко стала расстегивать пальто. Сбросила его на пол, потом стащила платье и швырнула туда же. Побежала к шкафу, беспомощно уставилась на полупустые полки.

И тут раздался звонок в дверь.

Она дернулась, в панике посмотрела на брошенное смятое платье, вернулась, подняла его. Потом снова отшвырнула в сторону и кинулась к шкафу. Поняла, что времени уже все равно нет. Испугалась, что он сейчас развернется и уйдет, и, мысленно проклиная себя, бросилась обратно к двери. И распахнула ее настежь.

Ее тут же пронзил взгляд любимых голубых глаз.

При виде нее, стоящей в одном белье и чулках, глаза Димы полыхнули синим пламенем. Его взгляд метнулся сверху вниз и назад.

– Привет. А ты не замерзнешь? – усмехнулся он.

Он так и стоял у двери. Высокий. Стройный. Невозможно красивый. Как всегда, недоступный. Она снова поразилась его присутствию в своей жизни. И снова ощутила недоверие ко всем его признаниям. Подумала в миллионный раз, что он не может чувствовать к ней ничего из того, о чем говорил. Ей показалось, что его насмешливый взгляд – гораздо честнее тех слов, которые он ей зачем-то вчера озвучил.

Она вдруг ощутила острую потребность в откровенности. Отступила вглубь квартиры. Дима вошел, расстегивая куртку, закрыл за собой дверь. Остался стоять у порога, глядя на нее.

– На мне было платье. И пальто. И туфли, – произнесла она, не скрывая нервов. Даже радуясь, что во взгляде его напополам со вниманием сквозит эта легкая отстраненность, которая так ее и покоряла, и бесила. – И я никогда ни ради кого не покупала белье специально.

– А ради меня купила? – спросил Дима, говоря, будто с маленькой девочкой.

Она нетерпеливо вздохнула.

– Я знаю, как выглядеть женственно и сексуально… – она сцепила зубы, не желая себя жалеть и злясь на себя за то, что все же жалеет. В отчаянии продолжила. – Но я… Никогда не стану такой, как эта твоя девушка, которую ты привел вчера в офис. Настя. – Ульяна с вызовом, хоть и блестящими от слез глазами, смотрела на него.

– Я знаю, какая ты, – произнес Дима мягко.

Она молча вглядывалась в его глаза, будто пыталась проникнуть в его мысли. Он вздохнул.

– И она – не моя девушка.

Ульяна обхватила себя руками. Вдруг так замерзла. И ей так захотелось плакать.

– То, о чем я сказал тебе вчера, за ночь и этот день никуда не испарилось, – Дима откинул рукой челку, падающую на его глаза, улыбнулся уголком губ.

Она закрыла дрожащими ладонями лицо. Они так и стояли, не касаясь друг друга.

Глубоко вдохнув несколько раз, чтобы успокоиться, она убрала руки от лица, произнесла:

– Просто скажи, что мне делать, как себя вести. Я не знаю.

Он невольно еще раз окинул взглядом ее полуобнаженное тело в сексуальном белье, с усилием перевел взгляд снова на ее лицо.

– Оденься. Во что хочешь. В чем тебе удобно. И пойдем.

Она не двигалась, так и глядя на него беспомощно и несчастно.

Дима шумно выдохнул.

– Поскорее, Ульяна. Мне очень сложно себя сдерживать, – он одарил ее потяжелевшим взглядом. – Я не хочу снова сводить все к сексу.

– Прости, – встрепенувшись, она понеслась в комнату. Схватила со стула черные джинсы и ту самую облегающую майку, все быстро надела. Белый свитшот натянула поверх и выбежала снова в коридор.

«Не хочу снова сводить все к сексу». От этих слов все ее тело запылало, как от ласк. Взгляд Димы заявлял о желании, и оно усиливало ее жажду попасть во власть его рук вдвойне.

Сложнее всего им далась еще одна минута в прихожей, когда она надевала кроссовки. Наклонилась, чтобы завязать шнурки, и ее поясница оголилась. За натянувшимися джинсами стал виден краешек кружевных трусиков. Дима резко отвернулся к двери, на миг стиснув челюсть.

Они вышли и зашагали вниз по лестнице, избегая лифта. Зная, что впереди – вся ночь. Долгая. И такая короткая.

Глава 4

Дима открыл для Ульяны переднюю дверцу внедорожника, а когда она подошла, чтобы сесть, протянул руку к ее шее, повернул ее лицо к себе и поцеловал в губы. Это длилось всего миг, потом он отстранился. Но у нее уже все поплыло перед глазами. Дыхание сбилось. Желание и любовь сдавили сердце. Она села на сиденье, счастливая и несчастная. Пробыть в машине без него даже несколько секунд, пока он обходил машину и шел к своей дверце, показалось невыносимой мукой.

Когда он сел на водительское кресло и закрыл дверь, ей стало чуть легче. Но и тяжелее.

Любовь заставляла беспокоиться каждую долю секунды. Переживать, бояться. Вот сейчас он рядом. А что за мысли у него о других девушках? О жизни, о которой она не знает, и в которой ее нет? И что он думает о ней самой, об Ульяне? Ведь в любой миг он может разочароваться в ней, а она даже не поймет, что это был за миг, и в чем была причина.

Она невольно окинула взглядом его широкие плечи. Память прорезало воспоминание о том, как эти плечи вздымались над ней в одну из их первых ночей. Тут же кольнуло внутри, жаром пронесся по коже озноб. Она со вздохом отвернулась.