Желанный

Я сидела точно так же, как и минуту назад. И немного не понимала, что тут вообще происходит и почему она меня в чём-то обвиняет. Я рассмеялась. Заливистый смех вырвался из моего рта, пока я сама находилась в километре от радостного состояния.

– Ты сейчас серьёзно?

Дана кивнула.

– Я всегда хорошо к тебе относилась. Пыталась проявить терпение, потому что я тебя понимала. Тебе сейчас больно, я это понимаю, но… – говорила она, пока я её не перебила.

– Знаешь, что ты плохого сделала мне? – спросила я, с вызовом глядя в её зелёные глаза. – Появилась в моей жизни. В жизни моего отца.

С каждым предложением мой голос становился громче, люди вокруг начали поглядывать на нас. Я не была намерена устраивать шоу для кучки богатеньких снобов, поэтому встала из-за стола и направилась к выходу из кафе. Но рядом со мной практически сразу появилась Дана. Надеюсь, что она хотя бы оплатила счёт. Сидеть в полицейской машине со своей мачехой явно не входило в мои планы.

– Ты прекрасно знаешь, что мы с Димой познакомились уже после того, как они с твоей мамой расстались, – сказала она, пытаясь поспевать за моими быстрыми шагами.

Да, знала, но это обстоятельство никогда не мешало мне винить её в том, что отец нас бросил.

– Я никогда не была против того, чтобы вы с ним общались, и я честно всегда хотела с тобой подружиться, – продолжила Дана, задыхаясь, потому что я практически бежала к машине.

Тошнота медленно, но верно подбиралась ко мне. День начинал казаться слишком жарким и удушливым.

– Если бы не ты, рано или поздно он вернулся к нам.

– Нет, я никогда не держала его. Я любила его достаточно сильно, чтобы желать ему счастья. Если бы он захотел уйти, я бы его не держала.

Я резко развернулась.

– Не смей говорить, что он не хотел возвращаться, – отрезала я ледяным голосом.

Секунду на лице Даны было замешательство, но потом она просто покачала головой.

– Я этого не говорила, – возразила девушка, – Дима всегда любил твою маму, а я с этим мирилась.

Я прекрасно знала это и сама. Дана никогда не держала папу. Мама всегда была готова его принять. Папа всегда любил маму, но выбрал Дану. И я прекрасно знала, что судьба бывает сукой.

Мы дошли до машины. Я молчала, а девушка продолжила свою тираду, будто я была её психологом.

– Дима всегда лишь позволял мне быть рядом, он никогда не делал шагов на встречу. Я даже не уверена, что он любит меня, – девушка вздохнула и казалось, что она вот-вот заплачет.

«Не говори мне это» – хотелось мне крикнуть, – «Я не твоя подруга, чтобы обсуждать с тобой твоего парня». Я больше других знала, как ужасно безразличие моего отца. Я больше других знала, каково это сомневаться в его любви к себе.

– Тогда уйди от него, – выдавила я, срывающимся голосом. – Сделай это, если он по твоим словам тебя не ценит.

Руки Даны сжались на руле, и она едва заметно покачала головой.

– Я люблю его.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть её.

Нет. Она не должна была мне это говорить. Она не должна мне ничего объяснять. А я не должна чувствовать жалость к ней. Я не должна осуждать своего папу за то, что он не может дать Дане той любви, которую она заслуживает. Но именно это я сейчас делала.

Возможно, если бы это происходила где-то в книге или с моими знакомыми, я бы пожалела Дану и восхитилась её самоотверженной любовью. Но это была моя история. Я понимала, что это эгоистично смотреть на эту ситуацию лишь со своей стороны, но мне было всё равно. Я не собиралась сидеть и жалеть её, потому что несколько лет назад она не пожалела меня. Не пожалела мою маму, которая каждую ночь плакала в подушку.

Вечером того же дня ко мне зашёл папа, сел на кровать, но ничего не говорил. Я читала книгу и изредка поглядывала на него, ожидая хотя бы чего-то с его стороны. Он выглядел печальным и было в его лице что-то такое, чего я практически никогда не видела.

– Как погуляли? – спросил отец спустя несколько минут тишины, глядя в пустоту.

– Нормально, – сказала я, отрываясь от книги. – Всё в порядке?

– Между вами с Даной что-то произошло? – спросил папа, направляя на меня печальный взгляд своих серых глаз.

Мы с твоей девушкоц разговаривали, потом кричали, потом она жаловалась на тебя, а потом рыдала.

– Нет, – солгала я. – Она тебе что-то сказала?

Он кивнул.

– Она сказала, что поживёт пока в отеле.

Когда папа только сообщил мне эту новость, я не знала радоваться или грустить. В глубине души я понимала, что практически выжила Дану из дома, это было плохо. Но само её отсутствие меня не сильно огорчало.

Определиться я так и не успела, потому что уже на следующий день девушка была дома. Не знаю, как папа уговорил её, и пришлось ли её вообще уговаривать, но с того дня я не видела Дану ни разу, хотя прекрасно знала о её присутствии всего в нескольких шагах от меня. Мы негласно пришли к соглашению избегать друг друга.

Но в понедельник утром, когда я вышла в столовую, она сидела за столом и старательно игнорировала моё присутствие.

– С днём знаний, милая, – донёсся до меня голос отца из кухни. – Омлет будешь?