Железные люди

Митя задумался. Что-то внутри протестовало против этой категоричности: большинство поступков – результат действия рефлексов?! Ну вот какими реакциями это объяснить: на ночевках у костра, когда становилось холодно, Шмель всегда ложился к Мите на ноги, как пушистая грелка. Стоило загрустить, например, после ссоры с родителями или друзьями, Шмель приходил посидеть рядом. Деликатно устраивался неподалеку, словно в раздумье, а не помешает ли он хозяину в горьких думах? «Или вот – выйдешь на дамбу поохотиться, скажешь ему: «Шмель, крякушу нашу не трогай! Ищи куликов!» И ведь утку нашу не трогал Шмель никогда, а куликов искал. Тоже инстинкт типа?» – Митя, занятый этой мыслью, автоматически нарисовал на полях монографии шмеля, но не собаку, а насекомое.

И в этот момент наконец-то зазвонил сотовый! Митя схватил трубку – Олег!

– Димон, пляши! Нашелся твой Шмель, нашелся! Все верно – там и сидел, у пенька осинового, на вырубке. Живой! Только отощал за эти дни! Никак не наестся дома.

– Ур-ра! Спасибо, Олег! Ты ему сразу много жратвы не давай, по чуть-чуть!

– Да не учи ученого! И без сопливых скользко! – хохотнул брат и повесил трубку, но прежде Митя успел услышать хриплый короткий взлай Шмеля, словно спаниель знал или чуял, что Олег разговаривает с его хозяином, и хотел дать весточку о себе, мол, жив я, жив, не горюй, я найден!

Митя схватил книжку со статьей о рефлексах. Подкинул ее в воздух несколько раз и поймал.

– Инстинкты, блин! Рефлексы, блин! Дулю вам с маком и шиш под сахарком!

И вместо конспекта он тут же засел за ноутбук – за рассказ о сне про Шмеля. Начал с эпиграфа из песни любимой группы «Кино»:

Вспоминаю собаку,Она, как звезда,Ну и пусть.

Свой будущий текст он озаглавил так – «Шмелиный сон».

Витькина конфета

В совершенно заурядный ноябрьский вторник в жизни пятиклассника Витьки случились сразу два важных события. Во-первых, из армии вернулся Витькин старший брат Саня. Во-вторых, мама с утра дала с собой в школу «волшебную» конфету огромного размера, которая и называлась очень уж подходяще – «Богатырь».

Из всех лакомств на свете Витька предпочитал «Сникерсы» и яблоки, но всякая конфета, полученная им от мамы, имела для него особую ценность. Вот если папа или бабушка давали шоколадные батончики, карамельки или мармеладки, то это была всего лишь еда: вкусная, конечно, но – увы! – совершенно обычная. А если мама… Мамина конфета – и это была строжайшая Витькина тайна! – могла исполнить три желания в течение одного дня. Обязательным условием было сохранить мамин подарок до возвращения из школы, а вечером непременно съесть, потому что назавтра всю свою волшебную силу конфета все равно теряла. Эту игру мальчик придумал для себя сам еще в первом классе.

Уж очень тяжело ему было каждое утро уезжать из родной деревни в школу, находящуюся в поселке городского типа, который назывался с Витькиной точки зрения совершенно непонятно: «Поселок имени Пятидесятилетия СССР». Что такое СССР? Что значили эти три надкусанных баранки с башкой на палке «Р»? Почему «имени Пятидесятилетия», а не «имени столетия», к примеру? Ответов на эти вопросы первоклассник Витька тогда не знал. Он как-то спросил у отца, и папа, усмехнувшись, объяснил: «Была когда-то такая великая страна, Витёк, да только буквы от нее остались».

Ну а в народе поселок называли по-простому «Пятак».

Родную Пантелеевку и чужой Пятак разделяли всего лишь семнадцать километров, но «всего лишь» – для взрослого, а для малыша Витьки это было огромное расстояние, сравнимое с перелётом через океан. Ему казалось, что однажды он может уехать с утра в Пятак на автобусе и обратно уже не вернуться. По какой причине возвращение могло не состояться, Витька старался не думать, чтобы не испугаться еще сильнее. Юный человек умом не понимал, а сердцем чувствовал, что нет у дорог ни конца, ни края и не одолеть их за всю свою жизнь. Сколько бы ты ни шагал, ни ехал, ни летел, ни плыл, прямые линии бесконечны, и перед этой бесконечностью не то что ученик из Пантелеевки, но великие путешественники порой оказывались бессильными, как дети.

И вот каждый раз, когда за шестилетним Витькой, отправляющимся в школу, закрывалась дверь родной избы, мальчишка нервничал, и грызло подозрение: а вдруг она закрылась навсегда? Но стыдно было маленькому мужчине признаться в своем страхе, и Витька прятал его за сказкой собственного сочинения о волшебной конфете, исполняющей три желания.

Ребята и взрослые в школе Витьке тогда еще были не знакомы, и хотя никто мальчишку не обижал, учебу он откровенно невзлюбил. Больше всего ему не нравилось, что нельзя вернуться в Пантелеевку самостоятельно. Тогда шестилетнему Витьке не удалось бы одному отыскать дорогу домой, он не смог бы сесть на рейсовый автобус да и просто выйти из здания. Уже на пороге остановил бы охранник дядя Лёша и строго спросил бы: «А куда это ты, первоклашка, собрался? Школьный автобус – в половине второго! Придет Мария Сергеевна, вот с ней и пойдете на остановку!»