Железный крест

Крюгер склонился над русским и заговорил с ним. Ему пришлось повторить свой вопрос дважды, прежде чем раненый старик что-то ответил ему. Его голос был настолько слаб, что Крюгеру пришлось наклониться еще ближе к нему. После ответа русского Крюгер повернулся к Штайнеру:

— Говорит, что охранял лошадей.

Штайнер довольно кивнул:

— Я так и думал. Этого мы не предусмотрели. Он, должно быть, услышал стрельбу. Спроси его, остались ли с лошадьми еще другие солдаты?

К радости Штайнера, старик отрицательно покачал головой. Штайнер засунул большой палец за поясной ремень.

— Сколько человек в домах?

На этот раз русский ничего не ответил. Когда Крюгер перевел вопрос, он закрыл глаза и отвернулся. Взводный нахмурился. Понимая, что впустую уже потрачено много времени, он решил действовать быстро.

— Если он не станет говорить, мы его повесим. Переведи ему! — ледяным тоном произнес он.

Крюгер быстро заговорил по-русски. Затем пожал плечами и сказал:

— Он не говорит.

Штайнер шагнул к раненому и приставил к его лбу автомат.

— Скажет. Задай ему мой вопрос еще раз.

Крюгер посмотрел на Керна и Маага. Все это дело очень не нравилось ему, но он понимал, что иного выбора у них нет. Он снова заговорил по-русски, иллюстрируя свои слова недвусмысленными жестами. Русский медленно открыл глаза и посмотрел на Штайнера, ответившего ему бесстрастным взглядом. Раненый произнес несколько слов, и по его морщинистому лицу пробежала легкая улыбка.

— Что он говорит? — спросил Штайнер.

— Говорит, что он старик, — ответил Крюгер.

— Мы это видим. Еще что сказал?

— Ничего.

— Он понял, что мы его расстреляем?

Крюгер кивнул.

Штайнер на секунду проникся восхищением к врагу. Он почувствовал, что во рту у него пересохло. Его палец все так же лежал на спусковом крючке, но он на мгновение замешкался. Закрыв глаза и выстрелив, Штайнер испытывал ощущение, которое было сродни решимости, с которой человек отрывает болтающийся лоскут кожи на месте ранения. Выстрел прозвучал глухо, как будто он стрелял, уперев ствол автомата в землю. Тело русского дернулось и застыло в неподвижности. Штайнер посмотрел на побелевшие от страха лица солдат и, не говоря ни слова, отвернулся. Когда они вернулись к дому, он сказал Крюгеру:

— Возвращайся к своему пулемету. Следи за окнами, из них никто не должен выбраться. А мы проверим дома изнутри.

Зайдя за угол дома, они прижались спиной к стене. На мосту их ожидали Голлербах и Шнуррбарт, не сводившие с них глаз.

Когда Штайнер поднял руку, они, пригибаясь к земле, побежали мимо домов.

— Что там? — спросил Шнуррбарт.

Штайнер объяснил.

— И что теперь?

— Проверим дома. — Штайнер повернулся к Голлербаху: — Ты остаешься здесь. Вот тебе автомат, будешь контролировать все двери и окна с этой стороны. Смотри, чтобы никто не выбрался из дома. — С этими словами взводный отдал ему автомат русского старика. — Бери, он надежнее нашего.

После этого Штайнер обратился к остальным солдатам, все так же прижимавшимся к стене и, казалось, готовым надолго занимать эту позицию:

— Не стрелять, пока четко не увидите цель. Огонь открываем только по моей команде.

— А если тебя… — неуверенно начал Керн. — То есть я хотел спросить, что делать, если с тобой что-то случится?

Штайнер смерил его тяжелым взглядом.

— Тогда командиром станет Шнуррбарт. Но ты не беспокойся, я не доставлю вам такого удовольствия.

Когда Шнуррбарт попытался возражать, взводный жестом оборвал его.

— Нас не слишком мало для этой задачи? — поинтересовался Мааг.

— Нет. Проникнуть в дома нам помогут гранаты. — С этими словами Штайнер снял с ремня гранату и, пригнувшись, пробежал под первым окном. Недавними выстрелами стекло было разбито почти полностью. Быстро вытащив чеку, он бросил гранату в окно. Остальные солдаты по-прежнему прятались за углом. Услышав, как граната ударилась о пол, Штайнер метнулся в сторону. Грохнул гулкий взрыв. Казалось, будто в доме на пол уронили какую-то тяжелую вещь. Напряженные позы солдат сменились новыми, расслабленными. Они увидели, как Штайнер снова приблизился к окну и медленно поднял голову на уровень подоконника. Несколько секунд он внимательно разглядывал комнату, затем выпрямился в полный рост.

— Пусто, — тихо произнес он и сделал шаг назад.

Остальные опасливо подошли ближе и заглянули в окно. Хотя внутри помещения было темно, поскольку другие окна были закрыты ставнями, солдаты увидели, что большая прямоугольная комната пуста, а пол покрыт толстым слоем пыли. Никакой мебели в ней не было.

— Я так и думал, — признался Шнуррбарт. — Труба в этом доме не дымила.

— Но в двух других трубы дымили, — заметил Мааг.

— Пойдешь со мной, свернем за другой угол! — обратился Штайнер к Голлербаху. — Здесь дальность будет короче. Теперь только два дома внушают подозрения, но мы с ними легко справимся.