Железный крест для снайпера. Убийца со снайперской винтовкой

Бруно Сюткус, осень 1944 года.

^{Четырехкратный оптический прицел Zeiss Ajack обеспечивал прицельную стрельбу на дальности до 1200 метров}

3 ноября 1944 года на участке 5-й роты я отполз на 15 метров вперед от наших окопов. Русский солдат заметил меня, но, видимо, принял за своего из-за цвета моей камуфляжной куртки. Я убил его с расстояния в 20 метров. (84-й) В тот же самый момент в меня выстрелил русский снайпер. Его пуля рикошетом отскочила от моей каски, и я получил рану над левым глазом, которая потом сильно кровоточила. Русский наблюдатель изменил позу, и я застрелил его. (85-й) Вскоре меня заметили солдаты вражеского пулеметного расчета и открыли по мне огонь с расстояния в 50 метров. Я сумел подстрелить их обоих. (86-й), (87-й).

К этому времени бой существенно ослаб, и нас лишь время от времени обстреливали из артиллерийских орудий. Появился вестовой, который принес боеприпасы и сообщил о том, что в тыл, в разрушенную деревушку, доставили продовольствие. Фельдфебель отправил двух солдат за едой. Они вернулись, неся в каждой руке по четыре котелка и восемь фляжек с водой, связанных гирляндой и наброшенных на шею. Кроме того, они принесли в рюкзаках хлеб, масло, колбасу и патроны. Враг находился всего в 300 метрах от нас и быстро заметил наши перемещения и услышал звяканье котелков. Он тут же принялся поливать нас огнем из пулеметов и обстреливать из пушек. Когда наши посыльные не вернулись в положенный срок, меня отправили узнать, что с ними. Оба солдата лежали на земле в 50 метрах от наших позиций, убитые в грудь пулеметной очередью. Они до последней минуты думали о нас, потому что успели поставить котелки, чтобы не расплескать их драгоценное содержимое.

Со слезами на глазах я переправил принесенную ими еду в наши окопы.

Мы перебрались в Ястжебец. На рассвете 15 ноября 1944 года на участке 7-й роты я заметил русского снайпера, обстреливавшего наши позиции. С 400 метров я попал ему в грудь. (88-й) Там находился командный пункт. В 7.30 я застрелил русского офицера с 500 метров. Он вышел из блиндажа вместе с несколькими другими офицерами. (89-й) Затем я застрелил еще трех офицеров с того же расстояния. (90-й), (91-й), (92-й) Объявился русский снайпер, который начал активно действовать на участке 7-й роты, которая понесла большие потери. Он обнаружил мое местонахождение и начал охоту за мной. Мне удалось спровоцировать его на выстрел и закончить его карьеру выстрелом в грудь с расстояния в 500 метров. (93-й).

Со своего прежнего места я заметил русских солдат, высаживавших елки вдоль дороги. Это делалось для того, чтобы заблокировать нам обзор. После выстрелов из наших пушек эти деревца удалось свалить, и мне снова открылся вид на вражеские позиции. Вскоре на дороге появилась телега, на которой сидело несколько человек. Я подстрелил лошадь, а затем принялся за седоков. Сначала я убил одного, а затем другого. (94-й), (95-й) Возница успел спрыгнуть раньше других. Когда он снова приблизился к телеге, я застрелил его с расстояния в 500 метров. (96-й).

Вечером вернулась наша разведка и привела «языка», который заявил на допросе, что немецкий снайпер подстрелил генерала, комиссара, командира полка и командира батальона, вышедших из блиндажа. Это были мои победы, упоминавшиеся выше. (89-й) — (92-й) Когда позднее я оказался в советском плену, в Иркутске меня допрашивал генерал-полковник Мирошниченко, выяснявший обстоятельства этих дел. Старшие командиры входили в состав группы, прибывшей на передовую для выяснения результатов налета советской авиации на немецкие позиции, который состоялся за несколько дней до этого. У русских неподалеку находилась тайная командная база, и они решили осветить осветительными снарядами немецкие позиции, чтобы бомбардировщики могли видеть, куда сбросить свой смертоносный груз. Однако бомбардировщик сбросил бомбы по ошибке на свою же базу, благодаря чему мы смогли определить ее местонахождение и без особых хлопот смогли захватить ее. Инспекторская группа прибыла для того, чтобы выяснить имена тех офицеров, кто допустил это. Участников этой группы предупредили, что на этом участке фронта находится опасный немецкий снайпер. Они пренебрегли этим предостережением, потому что не хотели унижаться и прятаться от какого-то вражеского солдата со снайперской винтовкой. Неспособность русских войск, находившихся на этом участке, ликвидировать его свидетельствовала об их некомпетентности.