Железный марш

Человек скромный, Калашников даже под угрозой смерти не стал бы рассказывать о своих подвигах. Да и что в них такого особенного? Подумаешь — слегка покалечил двух желторотых легионеров, устроивших на него охоту в отстойнике Московского вокзала в Питере? (К счастью, это оказались только легионеры.) Или пересчитал зубы трем отпетым уголовникам, которых кто-то нанял, чтобы возле Мурманска сбросить его с поезда? Обычное дело…

Куда сложнее оказалось проникнуть на базу атомных подводных лодок в Североморске, где некогда служил капитан Аленушкин. Но и с этой задачей Виталька успешно справился. А каким образом — это уж, извините, профессиональная тайна. Зато информация, которую ему удалось раздобыть, несомненно стоила всех этих шпионских ухищрений. Были же это всего-навсего… слухи! Которыми, как известно, земля полнится. Даже на секретном военном объекте. Именно они навели опытного сыщика на горячий след, по которому он немедленно и устремился сразу по возвращении в первопрестольную.

В тот же день, убедившись, что хвоста за ним нет, Калашников оказался на месте убийства Широкова. А именно — в подъезде одного из престижных домов по улице Академиа Билюгина. И, недолго думая, позвонил в квартиру бывшей любовницы убитого, небезызвестной стриптизерки из ночного клуба «Манхэттен-экспресс».

Открыла ему та же невзрачная старушка вахтерша, которая теперь, судя по всему, добровольно несла в этой квартире бессменную вахту. Подробности ее взаимоотношений с гражданкой Ворониной Калашникова совершенно не интересовали. Зато чрезвычайно интересовала сама широковская пассия. Попросту говоря, интуиция уже не подсказывала, а буквально твердила Витальке, что в день своей гибели Широков заявился сюда не только ради душевного утешения. Несомненно была у него и другая тайная цель, о которой прекрасная стриптизерка могла и не знать…

— Наташенька, голубушка, к нам опять следователь пришел! Товарищ Калашников, — представила гостя добровольная вахтерша, на которую Виталька, кажется, произвел неотразимое впечатление. — Помнишь, я тебе о нем рассказывала? Это он нам того доктора посоветовал…

Но отрешенно сидевшая в кресле у окна задумчивая красавица, напротив, не проявила к нему ни малейшего интереса. Калашников сразу подметил, как она изменилась. Яркая, обольстительная красота сменилась какой-то внутренней сосредоточенностью и замкнутостью. А поблекшее лицо было озарено изнутри отблесками глубокой душевной работы. Похоже, эта девушка была значительно глубже и умнее большинства представительниц древнейшей профессии.

— Проходите… Садитесь… — так же отрешенно предложила она. — Я вас слушаю…

Виталька немедленно взял быка за рога и спросил, не оставлял ли Широков перед своей гибелью ей что-нибудь на сохранение.

— Нет, не оставлял…

— А о чем вы в тот день говорили, не помните?

— О Боге, — последовал ошеломительный ответ. — И еще занимались любовью…

Все это было сказано так спокойно и убедительно, что Калашников несколько опешил. Он чувствовал, что Воронина говорит правду. И лишний раз убедился в правоте своей интуиции.

— Скажите, Наталья Владимировна, — деликатно начал Виталька, — а вы не находили с тех пор в квартире чего-нибудь необычного? Ну, скажем, какой-нибудь предмет или бумаги, которые мог бы забыть Игорь Николаевич?

— У меня уже был обыск, — равнодушно ответила она. — Квартиру осматривала милиция и люди из охраны Игоря…

— Какие люди? — насторожился Калашников.

— Я же говорю, из охраны. Горобец Виктор Степанович и его ребята…

— А что они искали?

— Не знаю…

— И… они что-нибудь нашли?!

— Ничего…

Витальки заметно отлегло от сердца.

— А вы сами — неужели с тех пор ничего необычного не находили? Чего в квартире раньше не было?!

Воронина задумчиво нахмурила лоб.

— Может быть, это? — Девушка равнодушно приоткрыла ящик туалетного столика и вручила следователю небольшую плоскую коробочку вроде пудреницы, только побольше. — Марья Сергеевна нашла это среди моей косметики… Я ею больше не пользуюсь и попросила все выбросить. Мне неизвестно, откуда это взялось…

Нетерпеливыми пальцами Виталька схватил таинственную находку и, открыв ее, почувствовал себя полным идиотом. Внутри лежала обыкновенная трехдюймовая дискета. В таких специальных коробочках их удобно было хранить или носить с собой. Атас! И как же он раньше не сообразил?!

— Кажется, это от… как же его — кампутера, — пояснила вахтерша. — А у Наташеньки такою никогда не было. Может быть, ее покойник Игорь Николаевич ненароком позабыл?

— Да-да. Конечно, — кивнул потрясенный следователь, у которого от невероятной удачи даже закружилась голова. — Вы позволите мне забрать это с собой?

И, получив согласие, немедленно ретировался.

Выйдя на улицу, Виталька едва удержался, чтобы не пуститься в пляс. Ай да Калашников! Ай да сукин сын! Но и Широков тоже оказался не промах: чувствуя за спиной неотвратимое дыхание смерти, он предусмотрительно упрятал свою тайну в ящике с косметикой, где на эту невзрачную коробочку попросту на обратили внимания! Просто и гениально…

И теперь Витальке оставались сущие пустяки — эту кровавую тайну раскрыть…