Железный рыцарь

Направленное исключительно на Пака, который, конечно, все еще болтал.

– Ты же знаешь, что не хорошо все держать в себе, принц. Ты слишком много предаешься размышлениям. Так что давай, колись уже. Что тебя терзает?

– Я сказал, — резко обернулся я, встретившись с Паком лицом к лицу, настолько близко, что я мог видеть свое отражение в его пораженных зеленых глазах. — Оставь меня в покое, Пак.

Со всей его бравадой, Плутишка Робин не был глупцом. Мы знали друг друга уже очень давно, и как друзья и как соперники, и он знал меня лучше, чем кто-либо, иногда даже лучше меня самого. Нахальная улыбка исчезла, а его взгляд стал суровым как камень. Мы уставились друг на друга, в то время как вокруг нас поднялся и завыл ветер, поднимая ураган из листьев и пыли.

– Передумал? — голос Пака был тихим и угрожающим, разительно отличающимся от его обычной легкомысленности. — Я думал, что мы пока оставили это в прошлом.

– Никогда, — сказал я ему, смерив его таким же взглядом. — Я никогда не смогу взять слова обратно, Плут. Я все еще собираюсь убить тебя. Я поклялся ей, и я это сделаю. — Сверкнула молния и прогремел гром где-то вдалеке, пока мы, прищурившись, смотрели друг на друга. — Однажды, — тихо сказал я. — Однажды все это закончится. Это — единственная для нас концовка. Никогда не забывай.

Пак медленно поднял голову, пристально меня рассматривая.

– Это говорит Ясень? Или клятва?

– Неважно, — Я отстранился, не спуская с него глаз, не желая поворачиваться к нему спиной. — Никогда не будет так, как прежде, Пак. Не обманывай себя, думая иначе.

– Я никогда не забывал, принц, — Пак наблюдал за мной серьезными зелеными глазами, сверкающими в темноте. Молния снова сверкнула сквозь деревья, и гром прорычал в ответ. Последние слова Пака чуть не затерялись на ветру.

– Ты не единственный, кто сожалеет.

Я отвернулся от него и ушел, чувствуя холод и пустоту, тьму, окутавшую мое сердце. На пне у основания склона сидел Грималкин, обвив хвост вокруг лап, наблюдая за нами немигающими золотыми глазами.

МЫ НАШЛИ ПЕЩЕРУ, или скорее раздраженный Грималкин привел нас к ней, за несколько секунд до, того как небеса разверзлись и обрушились дождем. Поскольку свет быстро исчезал, Пак развел огонь и удалился в темный угол. Сидя прислонившись спиной к стене, я подтянул одно колено к груди и сердито смотрел на отдаленный огонь.

– И так, это началось.

Грималкин появился подле меня, сидя на камне и наблюдая, как Пак присматривает за костром. Огонь отбрасывал оранжевый ореол света на кота. Я искоса поглядел на него, но он так и не взглянул на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Я предупреждал вас, что это будет не простое задание. Я говорил вам прежде, тебе и Плутишке, вы не представляете, что ждет вас впереди. — Он передернул ухом и поерзал на камне, все еще наблюдая за огнем. — Ты чувствуешь это, не так ли? Злость. Тьму. — Я моргнул от удивления, но Грималкин не обратил внимания. — Чем дальше, тем станет только хуже.

– Куда мы идем? — тихо спросил я.

Внезапное шипение со стороны костра оповестило, что Пак подвесил кролика над огнем. Я не хотел даже предполагать, откуда он его взял. Я повернулся обратно к Грималкину.

– Я знаю, что мы идем к провидцу, но ты нам так и не сказал куда.

Кайт ши притворился, что не слышал. Зевая, он вяло потянулся, затачивая когти о камни, и убежал наблюдать за приготовлениями к обеду.

Снаружи завывая, бушевал шторм, сгибая деревья, и под острым углом задувая дождь через вход в пещеру. Огонь бодро потрескивал, облизывая тушку кролика и запах жареного мяса, начал заполнять пространство.

И еще что-то было не так.

Я поднялся и прошел к входу пещеры, пристально смотря на шторм. Ветер обдувал меня, забрызгивая лицо каплями дождя. За пределами пещеры, дождь волнами скользил по земле, подобно серебряной занавеске раздуваемой ветром.

Там что-то было. Наблюдало за нами.

– Эй, снежный мальчик, — Пак появился рядом, всматриваясь вместе со мною в дождь. Он вел себя совершенно нормально, как будто тех слов, сказанных ранее этим днем, никогда и не было. — На что уставился?

– Я не знаю, — я осмотрел деревья, тени, взглядом проникая сквозь шторм и темноту, но не смог увидеть ничего необычного. — Такое чувство, что за нами следят.

– Ха, — Пак почесал щеку. — Я ничего подобного не чувствую. И клубок шерсти все еще здесь, а это уже о чем-то говорит. Ты же знаешь, если б приближалась какая-нибудь опасность, он бы убрался быстрее, чем ты смог сказать «пуф». Уверен, что у тебя не паранойя?

Дождь продолжал лить, и ничто не шевелилось в темноте или тени.

– Я не знаю, — снова сказал я. — Может быть.

– Ну, ты можешь стоять здесь и беспокоиться. Я же собираюсь поесть. Если ты увидишь, что-нибудь большое и голодное приближающееся на нас, просто за…

– Плут.

Мой голос заставил его замолчать, затем осторожно повернуться. Мы уставились друг на друга у входа в пещеру. Шторм хлестал нас и заставлял костер мерцать.

– Почему ты здесь?

Он моргнул, предприняв нерешительную попытку пошутить.

– Мм … потому что я не хочу промокнуть?

Я просто ждал. Пак вздохнул, и, скрестив руки, прислонился к стене.